Шумная веселая компания разбойников въехала в заброшенный форт Адиос. Торбеллино с завязанными глазами стащили с лошади и повели по каким-то гулким коридорам, потом по каменным ступеням крутой лестницы куда-то вверх. Стук подошв отдавался звонким эхом под сводами старой крепости. Через пару минут его бесцеремонно втолкнули в жарко натопленное помещение. Краем уха юноша слышал тихое потрескивание дров в камине, позвякивание ножей о тарелки и чье-то громкое чавканье.
С его глаз сорвали черную повязку. Дневной свет больно резанул по глазам, заставив зажмуриться. Торбеллино увидел перед собой знакомую просторную комнату с жарким камином и большим круглым столом, за которым восседал старый знакомый… Лысый Одноглазый Бласфемо собственной персоной! Который удивленно уставился единственным глазом на пленника. Он был в полосатом махровом халате и меховых тапках на босу ногу, из-за пояса торчала рукоятка знаменитого кинжала Папарана, похищенного из столичного Исторического музея. Голова повязана полотенцем, похоже, сегодня его вновь посетила давняя приятельница — мигрень. После такой грандиозной попойки, какая была накануне в честь его дня рождения, может посетить и не только мигрень…
— Ба! Вот так встреча! — воскликнул удивленный атаман разбойников громовым голосом. — Не ожидал, не ожидал! Чудо какое-то! Это прямо бесценный подарок к моему дню рождения! Спасибочки, братцы!
— Рады стараться, атаман! — прогудел довольный Трончило, бесцеремонно толкая кулачищем в спину пленника.
— День добрый, господин атаман, — поприветствовал юноша грозного хозяина форта Адиос, предводителя разбойничьей шайки «Ночные гости». — Рад вас видеть в добром здравии.
— Ха! Ха! Он рад, видите ли, меня лицезреть! А я то, как рад видеть тебя, голубчик, если б ты только знал! Ты зачем в рэдпероса вырядился? Думал, что не узнаю?
— Нет, что вы, господин атаман! У меня и в мыслях такого не было. Просто сложившиеся обстоятельства заставили поменять одежду на наряд лесного охотника.
— Обстоятельства… — проворчал Бласфемо. — А знаешь ли ты, пацан безмозглый, что по твоей шкуре давненько плачет вот эта плетка-семихвостка, что по твоей вине у меня погиб добрый десяток самых лучших отпетых разбойников?
— Я вас не понимаю, господин Бласфемо, вы о чем? — недоумевая, спросил озадаченный юноша.
— Он, видите ли, не понимает. А кто послал моих лучших сорвиголов на верную гибель к пещере с сокровищами Малисиозо?
— К пещере Малисиозо?
— Да, к ней проклятой! Там их разделали под орех свирепые циклопы! Разорвали бедолаг в клочья!
— Господин Бласфемо, позвольте уточнить. Во-первых, не я посылал туда ваших людей, а посылали вы сами. А во-вторых, я с самого начала предупреждал вас, что пещера с несметными сокровищами надежно днем и ночью охраняется братьями-циклопами.
— Гм… верно. Говорил. Но это нисколько не умаляет твоей вины в гибели моих разбойничков. Ты мне ответишь, несчастный мальчишка, жестоко поплатишься за содеянное, клянусь моим волшебным кинжалом.
Голова у Торбеллино напряженно работала, ища какой-нибудь выход из сложившейся тупиковой ситуации. Чудесным спасением оказалось упоминание одноглазым разбойником слова «кинжал». Юноша уцепился за это слово, как за спасительную соломинку.
— Господин Бласфемо, но волшебным кинжалом обладаете не только вы.
— Что ты там вякнул, жалкий слизняк?!
— Я говорю, что знаю, где есть такой же волшебный кинжал, как у вас.
— Таких больше нет. Он единственный такой на всем белом свете. Это древний-предревний клинок.
— Честное слово, я такой же держал в своих руках.
— Быть этого не может! Врешь, щенок! — рявкнул рассерженный атаман, подскочив в кресле.
— Клянусь своими родителями! Не сойти мне с этого места!
— Хорошо, тогда ответь мне, где ты его держал, милейший? И куда ты его дел?
— Он находится в надежном месте, господин Бласфемо. Об этом знают только несколько человек. Я, ваш покорный слуга, атаман Малбено и двое золотоискателей.
— Проклятый Малбено? Я не ослышался? Ты упомянул имя моего ненавистного соперника?! — угрожающе засопел одноглазый разбойник.
— Да, господин, именно Малбено отнял его у меня. Рукоятку кинжала украшал огромный рубин, такой же, как на вашем.
— Выходит, Малбено обладатель такого же волшебного клинка? Этого еще не хватало!
— Не совсем так, господин атаман.
— Как прикажешь, тогда тебя понимать. Ты все время юлишь и стараешься запутать мои мысли, гадкий мальчишка!
— Нисколечко. Давайте с вами договоримся, я вам расскажу все о волшебном кинжале, а вы меня за это отпустите на свободу.
— Ну и хитер ты, братец! Тебя уже отпускали один раз, и чем это все закончилось? Гибелью моих надежных товарищей! Проклятье! — взвился атаман.
— Господин Бласфемо, ну неужели волшебный кинжал, которому нет цены, не стоит свободы какого-то несчастного мальчишки. Если вы будете так торговаться, то можно потерять драгоценное время, и атаман Малбено со своей шайкой завладеет очень ценной вещицей и станет непобедимым.
— Что?! Что ты сказал, ублюдок?! Я тебя в порошок сотру вот этими руками за твои гнусные слова!
— Я говорю, что Малбено может опередить вас, и вы останетесь с носом, — промолвил Торбеллино.
— С носом?! — Бласфемо, заорав, в ярости топнул ногой по паркету. Из-под стола в испуге выскочил заспанный жирный кот, который отъедался при атаманских апартаментах.
— Ладно, говори! — вдруг смилостивился разбойник. — И не вздумай соврать, я тебя из-под земли достану и вытрясу из тебя жалкую душонку!
— Господин Бласфемо, позвольте присесть, рассказ будет довольно длинный. И он не для посторонних ушей, — сказал юноша, многозначительно стрельнув взглядом в сторону группы разбойников.
— Развяжите его! — распорядился атаман.
Подшефные Бласфемо быстро освободили Торбеллино от веревок и навострили уши, чтобы услышать тайну об удивительном кинжале с драгоценным камнем.
— А теперь ступайте вон! — рявкнул на своих помощников предводитель, грозно сверкнув единственным глазом. — Да не вздумайте под дверью подслушивать! Я вас, хорьков, знаю!
Разбойников как ветром сдуло.
— Угощайся, — разбойник милостиво подвинул юноше серебряное блюдо с аппетитным окороком.
Сильно проголодавшийся Торбеллино не заставил себя долго упрашивать и отхватил ножом ароматный кусок.
Подождав немного, пока гость утолит голод и жажду, разбойник сказал:
— Ну, а теперь давай выкладывай все про кинжал и ничего не утаивай! Иначе я выверну тебя наизнанку!
Юноша подробно рассказал про свои приключения, про кинжал, про заброшенный форт Нэниес, про разбойника Малбено, про привидение…
— Так ты считаешь, что кинжал находится все еще там, в башне?
— А где ему еще быть? Малбено перепугался не на шутку и убежал, форт давным-давно никто не посещает, все смертельно боятся привидений, — сказал Торбеллино, видя, как у Бласфемо загорелся от жадности единственный глаз.
— Боятся, говоришь? А вот Бласфемо никого не боялся и не боится! Чихал он на всякие там привидения с высокой башни! Это пусть трусливый хорек Малбено со своими собаками боится, он всегда был трусом!
— Вам виднее, но мне он показался отчаянным малым.
— Малбено? Какой он отчаянный? Так, жалкий трусишка с мокрыми штанами, ему бы в песочнице играть и куличики из песка делать, а не разбоем заниматься на большой дороге.
— Господин Бласфемо, я все вам рассказал, теперь-то я могу идти? — спросил Торбеллино, нерешительно поднимаясь из-за стола.
— Нет уж, дудки! — взорвался разбойник. — Чтобы я и мои люди опять по твоей милости вляпались в какую-нибудь жуткую переделку? Отправишься с нами в форт Нэниес, а там уж посмотрим на твое образцовое поведение. Если наше дельце выгорит и волшебный кинжал окажется у меня в руках, так и быть, отпущу тебя, птенец, на все четыре стороны.
— Как скажете, господин атаман, хотя, если честно, я особо не горю желанием наведываться в заброшенный форт, в гости ко всяким там привидениям, — отозвался Торбеллино.
— А тебя никто и не спрашивает, молокосос. Ешь лучше, пока угощают. Завтра деликатесов не обещаю.
После сытного обеда в апартаментах атамана шайки «Ночные гости» юношу отвели в темный сырой подвал, где даже не селились пауки и мыши, и заперли на крепкий засов в одной из многочисленных камер, в которых разбойники обычно держали своих пленников в ожидании выкупа.
Торбеллино первым делом внимательно обследовал свою новую обитель, методично простучал стены, проверил на прочность ржавые прутья решетки и окованную железом дверь на скрипучих, тронутых временем петлях. Нет, бежать отсюда невозможно. Остается одно: смиренно сидеть и ждать дальнейших действий разбойников. Юноша вытянулся на грубо струганных нарах и задумался. Незаметно для себя задремал и погрузился в крепкий сон, и ему приснились счастливая Джой, резвый Малыш, веселый Фидело… Они втроем плескались у берега… А он, Торбеллино, что есть сил плыл и плыл и почему-то никак не мог до них доплыть, его все время сносило прибрежным течением в сторону Залива Одиноких Сердец… Маяк Старого Галса и любимые друзья с каждым мгновением удалялись все дальше и дальше, пока не превратились в маленькие точечки, а потом вообще скрылись в морской дымке… И он остался один среди волн…