Их было двадцать, — тех, кто первыми шагнул за грань реальности.

Сегодня я расскажу вам короткую историю одного из них.

Перед судом Дитрих не волновался. Он прожил долгую, но далеко не безоблачную, полную превратностей жизнь, знал все ее оборотные стороны и был твердо уверен, в своей безнаказанности. Денег хватает. Все остальное — решаемо. И не из таких передряг выходил.

— Ну? — Дитрих вскинул взгляд, недоумевая, почему насуплено молчит его адвокат.

— Они предлагают сделку.

— Сколько?

— На этот раз речь не о деньгах, господин Крау. Вас крепко прижали.

— Излагай, только коротко.

— Они готовы заменить крипозитарий неделей виртуального заключения.

— В чем подвох? — Дитрих откинулся на спинку жесткого стула, сцепил пальцы в замок, прищурился. — Меня не заморозят, а на неделю отправят в киберпространство?

— Вам установят некий "нейроимплантат".

— Это еще что такое?

— Искусственная нейросеть, насколько мне удалось узнать. Она соединяется с рассудком и транслирует в мозг пользователя весь спектр ощущений, так если бы человек находился в реальном мире.

— Никогда ни о чем подобном не слышал. Опасно?

Адвокат лишь пожал плечами.

— Неделя виртуального заключения, либо криогенная камера. Выбирать вам. Боюсь, что в сложившейся ситуации третьего не дано. По непонятной мне причине к делу проявили интерес военно-космические силы и крупнейшая игровая корпорация. Все ваши связи сейчас ничего не стоят. Счета арестованы.

Дитрих нахмурился.

К игровым виртуальным вселенным он не имел ровным счетом никакого отношения. Вся его жизнь прошла в реальном мире, — для разного рода забав просто не оставалось времени.

— Говори все как есть! И не юли! В чем подвох?!

— Думаю, они проводят испытания. Устройство новое. Технология из разряда "науки за гранью". Вы хорошо представляете степень опасности, исходящую от различных игровых монстров? Если моя информация верна, и нейроимплантат действительно транслирует в рассудок весь спектр ощущений, то вы запросто можете погибнуть. Например, от болевого шока при виртуальной смерти.

Дитрих глубоко задумался. Не на того напали. Он умел терпеть боль. Жизнь его не баловала. Он родился на дне мегаполиса и путь "наверх" проложил себе сам.

— Значит, неделя? А они дают гарантии в своей части обещаний?

— Сделка оформлена по всем правилам. Если не произойдет ничего фатального, то через семь дней с вас будут сняты все обвинения.

Дитрих кивнул. Похоже, Фемида крупно просчиталась. Они полагают, что я сдохну? Не выдержу? Ну, посмотрим… — его губы исказила усмешка.

— Я подпишу сделку. А ты проследишь, чтобы меня встретили через неделю, как полагается.
* * *

— Не понимаю, зачем нам понадобились преступники? Миллионы геймеров в очередь выстроятся, стоит лишь намекнуть о новом уровне реализма ощущений! — технолог корпорации "Инфосистемы" раздраженно скривился. — Мы создаем игру будущего! Чем поможет…

— Дитрих Крау нам идеально подходит, — спокойно возразил представитель военно-космических сил. — У технологии невероятное будущее и мы должны изучить все ее стороны. В том числе и темные, — без тени усмешки добавил он. — Юрген, ты ведь помнишь, что произошло при последнем подключении испытуемого?

— Эти странные глюки? — технолог пренебрежительно махнул рукой. — Мы уже нашли "дыру" и залатали ее.

— Генерация персонажей рассудком пользователя. Феноменальный побочный эффект. Его нужно изучить, и уже тогда решать — использовать или ограничить.

— Неприемлемо для игровых миров! — отрезал Юрген. — Если каждый пользователь начнет генерировать персонажей, объекты или явления, взятые из собственной памяти, воцарится хаос.

— Согласен. Но есть и другие области применения. В любом случае мы не можем игнорировать результаты последнего теста. Прецедент создан, и его необходимо изучить. Ты не задумывался, что воплощение мысленных образов в виртуальном мире, — это первый шаг к бессмертию личности?

— Так мы не будем прогонять его через строй мобов? — удивился Юрген.

— Нет. Но пойдем на экстремальный опыт, чтобы выяснить все возможности нейроимплантата.

— Тогда для полноты эксперимента нам потребуется еще несколько испытуемых, — просмотрев документацию, заметил технолог.

— За этим дело не станет.
* * *

Трое суток, прошедшие между подписанием сделки с Фемидой и началом "семидневного срока" (так Дитрих с долей иронии именовал предстоящее испытание) он провел с толком, — затребовал "путеводитель по игровым вселенным", и тщательно проштудировал его, желая знать, с чем придется столкнуться.

Накануне вечером его сморила неожиданная усталость — веки вдруг отяжелели, и сон, больше похожий на потерю сознания, укутал рассудок покрывалом тьмы.

Очнулся Дитрих в донельзя странном месте.

Вокруг от горизонта до горизонта раскинулся унылый, однообразный пейзаж, — ровная, потрескавшаяся, словно опаленная неистовым огнем равнина, без намека на растительность или жизнь.

Он резко вскочил, огляделся, но ничего нового не заметил. Совершенно не похоже на нубовскую локацию, куда он должен был попасть по законам игровых вселенных.

Накладываясь на фон ландшафта, перед взглядом Дитриха промелькнули непонятные цифровые коды, затем медленно проступило несколько иконок интерфейса, и, заставив невольно вздрогнуть, в голове прозвучал мягкий голос системы:

Вы получили новую способность: Абсолютная память.

Вы получили новую способность: Воплощение грез.

Подсказка: окружающая вас реальность адаптивна. Усилием воли вы можете создавать объекты или явления, но только те, с которыми сталкивались в реальной жизни.

Ага… Вот, значит, как? — озадаченно подумал Дитрих. Ни о чем подобном в справочнике начинающего геймера не упоминалось.

Мобов нигде не видно. Солнца нет. Ровный свет сочится отовсюду. Не ощущается ни тепла, ни холода, лишь растет недоумение.

Впрочем, он быстро преодолел замешательство. Не имея игрового опыта, Дитрих рассудил так: зачем куда-то идти, кого-то искать, а уж тем более — творить? Пошли они со своей "адаптивностью" куда подальше. Он уселся на потрескавшуюся землю, решив: разумнее всего ничего не делать.

Впрочем, надолго его не хватило. Вскоре начала донимать скука. Затем он почувствовал жажду и, наконец, — голод.

Ощущения вполне реальные, тут не поспоришь. Зная, что о бренном теле позаботится автоматика жизнеобеспечения, Дитрих продолжал упрямиться, пока не получил новое системное сообщение:

Вы страдаете от жажды, теряя один процент жизни каждый час.

Вы страдаете от голода. Ваш показатель Силы понижен на один пункт.

Губы потрескались. В горле запершило. Красная полоска действительно немного уменьшилась. Нехитрый подсчет показал, — если так пойдет дальше, то смерть от обезвоживания наступит примерно через трое суток, или раньше, если у дебафов (блеснул он недавно полученными знаниями) есть некая прогрессия.

— Ну, ладно, — пробурчал Дитрих, решив пройтись, размять ноги, а заодно поискать еду и воду.

Однообразный, безжизненный ландшафт откровенно утомлял. Куда ни посмотри, повсюду одно и то же. Он быстро потерял счет времени и пройденному расстоянию, лишь усталость от непривычно долгой ходьбы все сильнее давала знать о себе.

Похоже, я тут совершенно один?

"Тебе же дали способности. Примени их. Хотя бы попробуй", — нашептывал внутренний голос.

"Как применить"? — спор с воображаемым оппонентом в некотором смысле забавлял.

"Создай себе пищу"!

Дитрих остановился. Скептическая усмешка коснулась его губ. Как истинный житель техногенного урбанизированного мира он понятия не имел, откуда берется еда. Где ее первоисточник? Воображение тут же сформировало образ знакомого автоматизированного ресторана, куда он обычно захаживал, и, подчиняясь его мыслям, земля внезапно разверзлась, выталкивая кусок здания.

От неожиданности Дитрих отпрянул, но тут же взял себя в руки.

"Так это и есть их обещанная "адаптивность"?! — удивленно подумал он.

Надо сказать, первая спонтанная попытка "созидания" получилась так себе. Фрагмент высотки выглядел уродливо. Всего один этаж, накрененный, окутанный пылью, и почему-то пронизанный трещинами. Над входом в ресторан мигали и искажались две голографические надписи:

"Синтайз".

"Мы работаем по всему миру".

Ну, посмотрим, — он решительно направился к входу, однако автоматические двери не отреагировали на приближение человека.

"И что же с ними не так"? — озадаченно спросил себя Дитрих.

Раздвижные створки не поддавались усилию. Быстро потеряв самообладание, он представил, что их попросту нет, и преграда мгновенно рассыпалась в прах.

Войдя внутрь, Дитрих с удивлением заметил, как реальность меняется вслед взгляду, словно образы, взятые из его сознания, мгновенно воплощаются в знакомых формах интерьера.

Появились столики, кресла, уютный свет озарил их, у дальней стены плавно изогнулась стойка бара, возникла фигура андроида, но при ближайшем рассмотрении все обернулось подделками, выполненными из плотно спрессованной серой субстанции.

Робот не двигался, автоматика не работала, предметы сервировки при прикосновении рассыпались горстками праха.

Немного побродив меж столиков, не найдя ничего интересного, полезного либо функционального, он с досадой покинул свое неудачное творение, остановился поодаль, размышляя над сложившейся ситуацией.

"Странную игру они создают, — неприязненная мысль подразумевала разработчиков. — На развлечение совсем не похоже. Издевка какая-то"!

Чувство голода тем временем немного притупилось, а вот жажда донимала все сильнее.

Последующие несколько часов Дитрих упрямо экспериментировал. Теперь его со всех сторон окружали декорации: небольшое озерцо, где вода имела прочность стекла, участок парка, где цветы, трава, деревья и кустарники оказались пластмассовыми, — все, что удавалось вообразить, вспомнить либо придумать на поверку оборачивалось муляжами, копирующими формы, но не содержание создаваемых предметов и явлений.

Пребывая не в лучшем расположении духа, Дитрих заметил: вокруг стало заметно темнее, сгустились непонятные сумерки, словно киберпространство вздумало реагировать на его настроение. Кроме того, появились странные пепельные смерчи, — они повсюду следовали за ним по пятам, немного увеличиваясь в размерах по мере того, как росло раздражение.

"Вы быстро теряете силы. Голод и жажда теперь отнимают три процента жизни в час".

Дитрих уселся на скамейку в созданном им парке.

"Это всего лишь игра. Дурацкая игра, которую я тестирую. Реально мне ничего не грозит".

Что-то странное происходило с его сознанием. В голове то и дело возникали обрывочные образы из прошлого, словно вживленное нейросетевое устройство перепаривало память, выталкивая из ее глубин все, о чем он старался забыть. Мгла становилась плотнее, из нее выдавливало контуры зданий, формируя улицы.

Дитрих отмахнулся от непрошеных, но назойливых воспоминаний, сосредоточился на делах насущных. Как добыть воду?

Дождь! — осенило его. Что может быть проще?!

Вообще-то жителю современного города ничего хорошего от небесной влаги ждать не приходится. Промышленные выбросы конденсируются над мегаполисами в токсичные облака. Кислотные осадки давно стали обыденностью, но Дитрих помнил: в пору его юности все было иначе. Тогда еще существовали парки под открытым небом, а вкус дождевой воды на губах не ассоциировался со смертельной опасностью.

А реальность-то действительно адаптивна! — он с удивлением заметил, как мгла послушно трансформируется, повинуясь мысленным желаниям: над головой начали сгущаться тяжелые тучи, вдали раскатисто громыхнул гром, и вот первые крупные капли дождя окропили иссушенную почву, скатываясь пыльными шариками.

Дитрих подставил ладони, радуясь ливню, несущему свежесть, не замечая, как контуры зданий становятся все ближе и материальнее, образуя фрагмент улицы.

Вода почему-то оказалась солоноватой на вкус. Он жадно пил, не обращая внимания, как розоватые капли сочатся меж пальцев, змейками текут по запястьям.

Утолив жажду, Дитрих, наконец, почувствовал неладное, взглянул на свои руки, выругался.

Кровь?! Да откуда, черт побери?! Я же нигде не мог пораниться!..

Подавив спазм, он огляделся. Непогода усиливалась с каждой минутой, дождь хлестал, как из ведра, скрадывая контуры зданий, и лишь вспышки молний рвали сумрак, на миг выхватывая подробности окружающего.

В мертвенном свете очередной вспышки Дитрих увидел, как один из упрямо преследующих его пепельных смерчей вдруг начал обретать формы человеческой фигуры.

Какой-то худощавый подросток. Лицо — сплошное кровавое месиво, правая рука сломана, висит плетью.

В реальной жизни Дитрих не боялся никого и ничего, но сейчас его вдруг пробил холодный пот. Фантом, продолжая набирать детализацию, шагнул к нему, пытаясь что-то сказать, но на разбитых губах лишь пузырилась пена, а из горла рвались хриплые, булькающие звуки.

И, тем не менее, он узнал его, невольно отступил на шаг, озираясь, припоминая эту улицу.

Подумал о детстве, блин… Вспышка непрошеных воспоминаний пронзила, как разряд тока, парализуя мысли.

Чистой воды захотел? — голос в голове явно глумился, давая Дитриху вновь почувствовать себя пятнадцатилетним подростком, остро вспомнить тот день, когда он решал свои первые проблемы, завоевывая место во главе уличной банды, таких же, как и он, малолетних преступников.

— Помнишь… меня?..

— Убирайся! — сипло выдавил Дитрих.

Призрак не исчез. Напротив чем больше ему уделялось внимания, тем более натуральным он выглядел.

— Пошел прочь!

Дождь все хлестал и хлестал. Из пепельных смерчей начали формироваться образы тех, кого он давно забыл, похоронил в недрах сознания, не мучаясь совестью, ибо человеку свойственно оправдывать свои поступки, придумывать ложь и начинать в нее верить, мол, иначе было нельзя, так было правильно, я должен был так поступить…

А потом все забывалось, тускнело, замещаясь более свежими и яркими впечатлениями.

Так пролетела жизнь. Будь проклята эта "Абсолютная Память"! Дитрих всегда руководствовался принципом: нет человека — нет проблемы. Сколько подобных эпизодов хранят глубины рассудка — не счесть. И что они теперь все явятся ко мне?!

Семь дней?! Да я и часа не продержусь! — панически думал он, озираясь, замечая все новые и новые пепельные смерчи, зарождающиеся прямо на глазах, — от них стало тесно.

Меньше всего Дитрих желал провести свое короткое заключение в личном аду, перебирая смертные грехи, рассматривая сквозь увеличительное стекло черные пятна биографии, коростой покрывающие совесть.

Он бы хотел, но не мог припомнить ничего светлого, не связанного с дурными поступками, ведь его жизнь представляла собой долгий, кровавый и беспринципный путь вверх, к богатству, власти и мнимому благополучию.

Дитрих прекрасно понимал: происходящее — это следствие работы нейроимплантата, читающего память, как открытую книгу, а окружившие его призраки, — всего лишь воспоминания. Но как от них избавиться?! Неужели я не в силах изгнать ни одного из них?! — мысли проносились рваные, он все глубже погружался в личный ад, узнавая лица и связанные с ними события.

Забитый до смерти подросток, чьего имени он никогда не знал, добрался первым, хрипя, протянул здоровую руку, цепляясь за одежду Дитриха, оставляя на ней кровавые следы, которые не смывал дождь…

Он снова попятился, но отступать оказалось некуда, — фантомы окружили его со всех сторон.

Рассудок Дитриха окончательно помутился. Состояние аффекта накрыло багряной пеленой. Он больше не контролировал себя, действуя инстинктивно, единственным привычным способом.

Я уничтожу вас всех!

Неконтролируемая ярость затопила сознание. Ладонь внезапно ощутила вес и холод. Первой и пока единственной вещью, которую ему удалось создать в киберпространстве, оказался остро заточенный кусок металла, ставший неоспоримым аргументом в борьбе против отголосков прошлого.

Он ударил что было сил, но не смог остановиться, когда ненавистный образ подернулся искажениями и начал таять. Дитрих продолжал бить, в немом исступлении, чувствуя, как отступает ужас, исчезают мысли, как сгущается вязкая мгла, пожирающая рассудок.

Затем вдруг пришла вспышка неистовой боли и окружающий мир исчез.
* * *

— Матрица его сознания стабилизирована. Жизненные показатели приходят к норме, — нейрокибернетики и медики, входящие в штат секретного испытательного комплекса, наконец, получили передышку.

— Хорошая работа, — представитель ВКС взглянул на данные биометрии и остался доволен.

— Хочу заметить, пациент сильно истощен. Его организм едва не "сжег" себя.

— В смысле?

— Процессы обмена веществ были ускорены в разы. Он потерял пять килограммов веса за несколько минут. Часть нервных клеток его мозга погибла. Не думаю, что в дальнейшем он выдержит такие нагрузки.

— Это никого не должно волновать. Перед нами заключенный, приговоренный за свои преступления. Испытания будут продолжены, — отрезал представитель ВКС.

Юрген недобро взглянул на него.

— Нет необходимости продолжать. Мы получили исчерпывающие данные. Нейроимплантат в его сегодняшнем виде непригоден для использования. Слишком велики риски. Эта технология попросту опасна! Никто не захочет такой "вечной жизни", ведь у каждого человека есть свои "скелеты в шкафу".

— К счастью, не ты руководишь проектом. Значит, не тебе решать.

— Но я должен сделать экспертную оценку пригодности нейроимплантата, — веско напомнил Юрген.

— Для своей корпорации? Пожалуйста.

— Мы делаем Игру Будущего, — не сдавался технолог. — Ее главная фишка заключена в стопроцентном реализме. Нейроимплантат должен поставлять в рассудок ощущения, адекватные действиям пользователя в игровом мире, а не взвывать к призракам, таящимся в памяти человека!

— Вот и займись делом. Твоя задача — выделить из широчайшего спектра воздействий на мозг испытуемого, те, что будут признаны безопасными и помогут создать игру нового поколения. "Инфосистемы" согласились на урезанную версию нейроимплантата, соответствующую задачам игровых вселенных.

Юрген насуплено промолчал, разглядывая диаграммы и графики, но затем, пересилив неприязнь, все же спросил:

— Откуда военно-космические силы получили эту технологию? Я не верю, что она создана с нуля.

— Займись своим делом, — отрезал представитель ВКС. — И постарайся не задавать лишних вопросов, ты ведь не хочешь стать следующим испытуемым, верно? — он включил канал внутренней связи и добавил: — Готовьте нашего специалиста. Загрузка матрицы сознания через час. И проверьте, хорошо ли он выучил легенду.
* * *

Дитрих понятия не имел, сколько прошло времени, прежде чем отпустила боль и рассеялась багряная пелена, позволяя увидеть все тот же унылый ландшафт.

Фантомы исчезли, неудачно сотворенные декорации — тоже, зато неподалеку на выпирающем из потрескавшейся земли каменном валуне, покусывая травинку, со скучающим видом сидел незнакомец. Дитрих исподволь присмотрелся к нему. Невысокого роста крепыш, лет тридцати. Лицо округлое, розовощекое, добродушное. Одет неброско. Нет, этого типа он точно не знал. Значит, к призракам из прошлого тот не имеет никакого отношения. Уже легче, хотя непонятно, откуда он взялся и что ему нужно? Ждет, пока я очнусь?

— Ну, чего надо? — хрипло, грубовато спросил Дитрих, с трудом поднимаясь на ноги. Голова резко и неприятно закружилась. После всего пережитого он готовился к очередному подвоху, но ошибся.

Незнакомец агрессии не проявил, взглянул с уважительным осуждением:

— Силен, ты, однако, но глуп, — заявил он. — Будешь продолжать в том же духе — загнешься.

— А что я, по-твоему, сделал?!..

— Скорее всего, уничтожил одно или несколько своих воспоминаний, верно?

— Разве такое возможно? — мгновенно насторожился Дитрих.

— Да, запросто, — усмехнулся крепыш. — Но не рекомендовано для частого применения на практике, можешь поверить.

— А что случится?

— Исчезнешь. Воспоминания — они ведь часть личности. Убивая их, ты убиваешь себя.

— Вздор! Я жил без этих воспоминаний и неплохо себя чувствовал!

— Это так кажется. На самом деле человек никогда ничего не забывает. Просто в обычной жизни мы стараемся не ворошить прошлое.

— Ты не представился, — пробурчал Дитрих, уводя разговор в сторону от неприятной для него темы.