Целых две минуты я безвольно лежал на дне лодки и плыл по течению. Мой взгляд тупо упирался в лохматый и плотный туман. На третьей минуте мне все это надоело, я приподнялся и рассмотрел себя, свое тело и руки. Странно, в прошлый раз в этом тумане, на этой реке, я был в своем первом теле, в теле взрослого мужчины сорока шести лет, Виктора Михайловича Тетерина, а сейчас я просто пятнадцатилетний пацан, Богдан Крутов. И одежда на мне из парусиновой ткани, окрашенной в синий цвет, короче говоря, джинсы. Пожалуй, хватит релаксировать, решил я и нажал на весла. Спустя пять минут активной гребли, лодка, неожиданно для меня, уткнулась носом в берег. Я выронил весла и резко развернулся. Первое, что бросилось в глаза, это кусты смородины, которые облепили весь берег. Естественно, я вылез из лодки, автоматически сорвал несколько угольно черных ягод и закинул их себе в рот. Сладко кислый сок спелых плодов смородины благодатным огнем растёкся по моим внутренностям, и в голове заметно прояснилось. И как бы из неоткуда у меня возникла мысль, что нужно двигаться дальше, сквозь кустарник, потом появится тропка, которая и выведет меня туда куда надо. Что ж, если мысли в голове возникают, значит это кому-нибудь нужно, решил я и потопал.
Тропа действительно вильнула из травы, как гигантская змея и повела меня в противоположном от Стикса направлении. Чем дальше я отдалялся от реки, тем реже становился туман, и наконец, мне удалось разглядеть местность, в которой я оказался. Это была березовая роща. Все белые с черными прожилками деревья как на подбор были толстые и высокие, и они не жались к друг другу плотной стеной, наоборот расстояние между березками было метров семь, восемь. Необычным было еще то, что я не чувствовал дуновения ветра, не видел никакого шевеления листвы деревьев или травы, все было как в музее. Как будто время остановилось. Очень быстро тропа вывела меня на поляну диаметром метров двадцать. В центре ее возвышался самый настоящий каменный трон, который вплотную спинкой упирался в огромный толстый и кривой дуб. На троне восседала девушка. Тонкие классические черты лица, белая мраморная кожа, черные, как смоль волосы, и желтые огненные глаза. Платье на ней было белого цвета, что называется в пол, то есть макси. Она рассматривала меня, как неразумную зверушку, которая случайно вылезла из кустиков на полянку. Ну что, зайчик, заблудился, читалось во взгляде неизвестной красавицы.
- Доброго времени суток, сударыня, - дальнейшее молчание, я счел не приличным, - не подскажите, как пройти в библиотеку? Я у вас тут немного заплутал. Можно сказать не порядок, ни одного указателя, куда вообще смотрит дирекция парка культуры и отдыха?
- Может тебе еще жалобную книгу дать? - усмехнулась черноволосая загадочная красавица, - будешь туда записывать все претензии к богам Навьего мира. Уважаемый Карачун, в кипящем котле, где меня содержат, очень горячее масло, примите к сведению, дата, подпись.
- Зачем же сразу в котел? – хорошо, что тут все нормально с чувством юмора, может быть, еще побарахтаюсь, решил я и продолжил, - согласен на обратное возвращение, обязуюсь матом не ругаться, водку не пить, бабушек через дорогу переводить регулярно. Ну, как, по рукам?
- Ты, Богдан Крутов, должен понимать, - черноволосая незнакомка внезапно сменила шутливый тон на деловой, - что в жизни случайностей не бывает. Если ты перенесся из 2016 года в 1960, то в этом есть какой-то смысл.
- Да ладно, - усмехнулся я, - какой смысл, тут молнией шарахнуло, там с крыши скомуниздился, а в это самое время некий высший разум решил, что не справедливо, когда столько несчастий сыпется на один род. Мой дядя, которого я никогда не видел, отправился в лучшие миры, а я остался вместо него. Вот такой трагично-счастливый случай.
Черноволосая незнакомка вдруг удивилась, и впервые посмотрела на меня, ни как на неразумную зверушку, а как на равного себе собеседника.
- Допустим, - она улыбнулась, - однако, если ты не хочешь за своим дядей отправиться в лучший из миров, тебе придется очень сильно постараться.
- Вот уж дудки! Я вам не марионетка! Я не позволю, чтобы меня ради забавы дергали за ниточки! Мне терять нечего! – прооравшись, я резко развернулся и побежал по тропинке прочь с этой идиотской поляны, и от этой пугающей меня барышни.
Мир вокруг меня все так же был неподвижен и мертв. Тропинка свернула вправо, потом еще раз вправо, а потом я снова прибежал туда, откуда стартовал.
- Ну что успокоился? – красавица в белом макси вальяжно раскинулась на своем каменном троне.
- Нет, - уже спокойно ответил я и своей пятой точкой сел прямо на траву.
- Вот и славненько, - черноволосая барышня мило улыбнулась, - никто тебя дергать за ниточки не собирается, но прожить свою новую жизнь ты должен ярче, мощнее, полной грудью, а не как твой дядя. Высшему разуму люди, которые живут и думают по шаблону, не интересны. Вот сейчас в том отражении, вашу группу не пустят на отчетный концерт, потом твоя команда по баскетболу проиграет чемпионат города, а потом ты станешь самым настоящим неудачником и проживешь самую ужасную и серую в мире жизнь. Точнее у тебя вообще нет выбора, либо состоятся на все сто, либо никак. Подумай об этом.
Я, сорока шестилетний мужик, а меня отчитывают, как маленького, - мелькнуло в голове, - хотя конечно, эта ненормальная в чем то права. Я посмотрел на небо, но ни облаков, ни небесной синевы, ни звёзд, ни солнца не увидел. Одно светло-серое туманное молоко. Я встал с травы и по привычке отряхнул свои штаны.
- Красиво у вас здесь, ну так как мне вернуться в свой мир, э-э-э, в свое отражение? – спросил я, смирившись со своей незавидной участью. Все же я по жизни, раньше, был большим любителем пофилонить.
- Пройдешь к Стиксу и нырнешь в воду, - всезнающая незнакомка повелительно указала своей кистью нужное направление, - кстати, попадешь в то же мгновенье, из которого вывалился. Так что для всех окружающих там ты просто поскользнулся.
Я двинул в указанном мне направлении, и тут же под ногами проявилась еще одна тропа, - а как вас зовут? – крикнул я, оглянувшись, - с кем я имел четь общаться?
- Морана, можно просто Мара, - ответила необычная девушка, - топай, давай музыкант, время не ждет.
Богиня, наверное, какая-нибудь, - подумал я и побежал к туманной реке, - надо будет заглянуть в библиотеку, у себя, в своем мире. На берегу реки я оказался буквально через минуту, и, зажав двумя пальцами нос, солдатиком прыгнул в воду.
2.
В следующее мгновение яркая вспышка ослепила мои глаза, а когда я их протер, то увидел множество испуганных лиц, которые рассматривали меня. Как и предсказала Мара, времени здесь прошло совсем немного. Возможно, меньше секунды. Я резко встал, отряхнул свои джинсы-паруса, и улыбнулся.
- Простите, поскользнулся, - извинился я перед членами художественного совета.
- Я категорически против выступления ребят из детского дома на завтрашнем концерте, - подвела итог не затяжной дискуссии завуч школы Маргарита Сергеевна.
И тут в моей голове возникла прекрасная идея, - позвольте исполнить еще одну музыкальную композицию, - не теряя ни секунды, я запрыгнул на сцену и взял в руки гитару.
- Возможно, наш репертуар не слишком годиться для школьного концерта, но у нас есть еще одна песня, которая без сомнения украсит отчетное выступление нашей самодеятельности, - я подмигнул удивленным друзьям, - терпение буквально одну минуту.
- Парни и девчонки, - зашептал я ребятам, - играем вальс, аккорды элементарные, правда второй и четвертый куплет нужно исполнять на полтона выше. Наташа, ты мне подпеваешь простым на-на на-на на-на-на-а на-на-на. Толик попытайся что-нибудь сымпровизировать. Ирина играешь вот такие аккорды, - я показал их на гитаре, - а ты Петр, без фанатизма, отстукиваешь темп вальса. Ах, да, Вадька не играй вообще, делай вид, что что-то наигрываешь. Ну, все с богом!
Я подошел к микрофону и заиграл музыкальную композицию, которая после фильма «Розыгрыш» в конце семидесятых годах стала хитом номер один на всех школьных выпускных вечерах.
- Когда уйдем со школьного двора, Под звуки не стареющего вальса, Учитель нас проводит до угла, И вновь назад, и вновь ему с утра, Встречать, учить, и снова расставаться, Когда уйдем со школьного двора.
К своему облегчению, Петр очень профессионально держал вальсовую ритм партию, используя только хэт и рабочий барабан. Толик Маэстро пару раз махнул мимо нот, но в целом удачно подыгрывал. Ирина так вообще мастерски подхватила этот школьный вальс. Видать музыкальная гармония его ей была знакома. Серебристый голосок Наташи был чудесен. На втором куплете в зал зашел директор нашей школы. Этого тучного крупного мужчину лично я видел, всего раз пять за учебный год. Всеми процессами, начиная от дисциплины и заканчивая успеваемостью, рулила наша завуч, а директор больше занимался тем, что что-то доставал, что-то пробивал. Кстати, благодаря ему у нас был отличный спортзал и тренировал школьников бывший член сборной СССР по баскетболу. Правда, сейчас Анатолий Константинович ушел в очередной запой, но как говорил Аркадий Варламович из кинофильма «Покровские ворота», - а кто не пьет? Назови! Нет, я жду.
- Спасибо, что конца урока нет, - продолжил я петь, искоса поглядывая за маневрами директора школы, - Хотя и ждешь с надеждой перемены, - директор между тем, остановился около стола, где заседал худсовет и замер с открытым ртом, слушая нашу игру, - Но жизнь она особенный предмет: Задаст вопросы новые в ответ, Но ты найди решенье непременно, Спасибо, что конца урокам нет.
Новый хит, который я скоммуниздил из будущего, а именно из творчества Дядурова и Флярковского, школьниками был встречен более чем прохладно, однако директор от аплодисментов отбил свои широченные ладони, ему так же охотно вторили и другие члены художественного совета. Знакомая картина, что не интересует молодежь, интересно старшему поколению, и наоборот.
- Отличная песня! – выкрикнул директор, - молодцы! Завтра будете этой песней завершать наш отчетный концерт! Эх! Мужики!
Мне, почему то подумалось, что из него выйдет отличный директор колхоза, или завода. В принципе, чем наша школа не колхоз.
- Так нам что? – решил уточнить я, - с одной песней выступать или все пять исполнить?
- Отличная идея! – директора так и распирал энтузиазм, еще немного и он устроит прямо сейчас внеочередной комсомольский субботник, причем припашет всех без разбору, и школьников с октябрятами и даже тех, кто совсем не комсомольцы.
- Значит так, - начал распоряжаться директор, - после концерта все стулья отодвигаем ближе к стенам и устраиваем настоящий танцевальный вечер. И вы исполните все свои вальсы, польки и прочее танго. Молодцы!
Завуч тут же попыталась возражать своему непосредственному начальнику, но директор отмахнулся от Маргариты Сергеевны, как от надоедливой мухи. После чего народ из зала стал потихоньку расходиться, а я поздравил всех своих ребят с дебютом.
- Вообще неплохо было бы сегодня вечером еще порепетировать, - сказал я, - Петро, ты как?
- Можно. Только мне поздно вечером до дома неудобно будет добираться, - ответил ударник.
- Выделим тебе шикарную раскладушку, ночуй, не хочу, - пробасил, новоиспеченный басист, Вадька Бура.
- Отлично, - обрадовался я, - мы просто обязаны завтра всех порвать! Кстати, Ирина, а ты сможешь сегодня с нами поиграть?
- Не знаю, меня мама, наверное, не отпустит. Вот если, только ты сам сходишь к нам домой и поговоришь с ней, - она посмотрела на меня большими влюбленными карими глазами.
- Если мама не отпускает, то сиди дома, - ответила за меня Наташка.
Вдруг у Иринки из глаз брызнули слезы и она резко развернувшись, убежала прочь.
- Наташа, ты чего? – меня реально стала подбешивать эта безосновательная ревность, - нам завтра выступать, посмотри, сколько мы усилий приложили, хочешь, чтобы все это пошло прахом?
- Извини, я не подумала, - пролепетала девчонка.
3.
Я махнул рукой и пошел помогать ребятам, собирать наши инструменты. И хорошо, что детский дом находился в десяти минутах ходьбы от школы, потому что пришлось делать две ходки. Сначала мы перенесли гитары, которые можно было принять за балалайки, и синтезатор, потом колонки и барабаны. Санька Зёма и Толик Маэстро всю дорогу недовольно кряхтели, на что я благосклонно освободил парней от вечерних занятий турником и брусьями. Вадька Бура лишь посмеивался над товарищами, для него физические упражнения были в удовольствие. Мы снова расположились для репетиции в широком коридоре нашего производственного корпуса. Зёма улетел с последними нашими накоплениями в магазин, за конфетами, печеньем и грузинским чаем.
- Может быть за портвейшком сгонять? – подмигнул мне барабанщик Петр, - у меня деньги есть.
- Давай так Петро, - вспомнив свою глупую бурную молодость, скривился я, - пока с нами играешь сухой закон, без нас, пей хоть три топора, хоть тридцать три несчастья. Ты пойми, дружище, от этой гадости гении спивались, плохо кончив, а мы даже не успеем и до середнячков дорасти. Без обид?
Взгрустнувший барабанщик согласно кивнул. Я хлопнул пару раз в ладоши, призвав всеобщего внимания. Толик, Наташка и Вадька с Петром посмотрели внимательно на меня.
- Предлагаю на завтрашний концерт следующий репертуар, - начал я, - первая композиция «Когда уйдем со школьного двора». Понимаю, песенка не очень, но сбацаем ее для директора. Далее, нам нужно сыграть инструментальное попурри, танго, Рио-Рита, полька «Бабочка»…
- Семь сорок! – радостно выкрикнул толик Маэстро.
- Чур, тебя, - я заражал, - сыграем «Яблочко» и хватит.
- Может быть еще «Калинку малинку» исполнить, - робко добавила красавица Наташка, которая еще чувствовала за собой вину, - я и слова этой песни знаю.
- Отлично! – согласился я, - кто за, прошу поднять руки.
Вадька Бура единственный поднял руку.
- Значит единогласно, - под всеобщий хохот заключил я, - далее наш хит «Летящей походкой», потом Наташа ты исполнишь про «Розовый вечер» и «Капризный май». Закончим, - я чуть было не сказал «Шизгарой», - э-э-э, «Гитарами».
- Нормально, - задумчиво проговорил Петро, - но не плохо бы еще сыграть медляк.
- Точно! Белый танец, - добавил я.
- Чё? – хором спросили Толик и Вадька.
- В былые времена на балах на белый танец дамы сами приглашали кавалеров, - пояснил я свою мысль.
- Медляк, - задумался Маэстро, - ну, что давайте «Журавлей» споем. Далеко, далеко, далеко журавли улетели, - напел он свою зоновскую песню.
Тут на репетиционную базу залетел Санька, - ну все в ажуре, все купил, чай, конфеты и вино!
- Зёма, а по шее не хочешь? – спросил я, почесав свой с разбитыми костяшками кулак.
- Уже шуток не понимаешь, - Санька выложил на стол к чаю и конфетам пачку печенья.
После чего мы с радостью сделали вынужденный перерыв на чай. Что же такое исполнить, - думал я, попивая горький из непонятной травы и веток напиток. Может быть «Есть только миг»? Слишком серьезная вещь для молодежной вечеринки. Можно конечно вспомнить, что-то из музыкально сказки про Бременских музыкантов. Например, «Луч солнца золотого». Конечно, лучше всего для молодежного вечера подойдет «Отель Калифорния» группы «Eagles», но что делать со словами?
Я взял свою ритм гитару, включил тумблер напряжения и добавил небольшой уровень звука на динамике. И наиграл аккорды знаменитого хита американской рок-группы: Am, E, G, D, F, C, Dm, E и припев: F, C, E, Am, F, C, Dm, E. Первым от конфет с чаем оторвался Толик Маэстро, он так же подключил свою соло гитару.
- Богдаша, давай еще раз наиграй, - обратился он ко мне с дрожащими от нетерпения руками.
Я заиграл тему куплета, при этом напевая мотив, - парапам, парапабам, парапапапапа, турурум, турурумум…
Петро сел за барабаны, а Наташка стала подпевать своим ангельским голоском незамысловатый мотив в микрофон. Так мы сходу протуррурукали всю песню.
- А я слова сочинил! – подпрыгнул Санька, - Слушайте! Я пришел за чаем, Дайте мне чаю, А она в ответ мне, Не пошел бы ты в люлю…
Мы все дружно покатились от хохота. А между тем мне пришла на ум композиция группы «Цветы» «Летний вечер».
- А если попробовать так! – выкрикнул я, и все смолкли.
- Летний теплый вечер Был у нас с тобой, Нам шептали нежно Звезды и прибой. И оставил тот вечер Не угасший свет, Обнимал нас за плечи И смотрел нам вслед. Мы гуляли по парку Прячась от жары, А потом теплый ливень Наши смыл следы И за дальней белой стужей Где-то где-то там За стеклом морозных кружев Будет сниться нам…
Тут я запнулся, так как слова про летний вечер не ложились на мотив песни группы «Eagles».
- Пока как то так, годится? – спросил я своих друзей, но по открытым ртам итак все было понятно без слов.
- Это просто чума! – заверещал Санька, - улет! Завтра мы всех порвем!
- Если песню сегодня допишем, - остановил я разбушевавшегося Зёму.
Потом я продиктовал слова Толику, которые он бережно занес в свой секретный блокнот, и предложил ребятам порепетировать без меня, разложить партии соло и бас гитары. А сам спустился на первый этаж и задумался над припевом. Нужно было сочинить что-то очень простое про лето, первое свидание, первый поцелуй, возможно, про Москву. Ни в коем случае нельзя было петь – мы встретимся в отеле «Калифорния». Преклонение перед западом мне бы никто не простил. Я снова начал тренькать припев на обесточенных струнах электрогитары, и тут мне пришла хорошая мысль.
- Звезды над Москвой, как твои глаза, Не забыть тебя, не забыть тебя, не забыть тебя, Звезды над Москвой, горькая слеза, Где случайно я, где случайно я, повстречал тебя.
Не шедевр, конечно, но для школьной дискотеки самое то, - подумал я и ринулся на второй этаж, где Толик распекал Вадьку.
- Бура, у тебя, что, вообще пальцы не гнуться! Что ж ты такой тупой! Вот так сыграть надо! – кричал на басиста сологитарист.
- Ну ка, остыли, горячие финские парни! – крикнул я, - припев сочинил, поехали репетировать дальше! Значит так, - я подключил гитару к колонке и заиграл вторую часть куплета, - Мы гуляли по парку Прячась от жары, А потом теплый ливень Наши смыл следы И за дальней белой стужей Где-то где-то там За стеклом морозных кружев Будут сниться нам. И припев: Звезды над Москвой, как твои глаза, Не забыть тебя, не забыть тебя, не забыть тебя, Звезды над Москвой, горькая слеза, Где случайно я, где случайно я, повстречал тебя. И второй куплет: Летний теплый вечер Не скрывал от нас, Огоньки столичных окон И любимых глаз. Не скрывал он мысли наши, Чувства не скрывал, Почему он стал вчерашним И далеким стал. Почему он нам с тобою Не оставил слов, Только шелест листьев парка Шорохи шагов. И за дальней белой стужей Где-то где-то там За стеклом морозных кружев Будут сниться нам. Звезды над Москвой, как твои глаза, Не забыть тебя, не забыть тебя, не забыть тебя, Звезды над Москвой, горькая слеза, Где случайно я, где случайно я, повстречал тебя.
- Это про кого песня? – первой опомнилась Наташка, - это кого ты повстречал в Москве? – спросила она, уперев руки в бедра.
- Это я Марину Влади из кинофильма «Колдунья» в Москве повстречал во время первого фестиваля молодежи и студентов, - зло выпалил я.
- Да что ты говоришь! – взвизгнула Наташка.
И я уже было приготовился наговорить всякой нехорошей всячины, как внизу, на первом этаже хлопнула дверь. Санька Зёма, наверное, забыл закрыть избушку на клюшку. Потом по лестнице застучал нестройный топот нескольких человеческих ног.
- Менты? – прошептал барабанщик Петр, - звиздец.
И наконец, нашему взору предстала заведующая нашим детским домом Лариса Алексеевна. Потом мама нашей клавишницы Ксения Федоровна, в руках у которой был сверток, напоминавший по форме противотанковую мину. Кстати, держала она ее соответствующе. Затем выскочила младшая сестра Ленка и последней на репетиционной базе появилась сама Иринка.
- Вот здесь наши ребята и репетируют, - Лариса Алексеевна повела рукой с таким видом, будто пыталась изобразить, что широка страна моя родная много в ней всего всего.
- Может, чаю попьем? - разрядил напряжённую атмосферу Санька Зёма, парень стоял ближе всех к внезапным визитерам, и, по всей видимости, он учуял аромат свежеиспеченного пирога, который шел от противотанковой мины, - я сейчас за кипятком смотаюсь.
- Александр, это что за выражение? – приструнила шалопая заведующая.
- Извините Лариса Алексеевна, я сейчас схожу быстрым шагом, - сказал он, и усвистал с чайником в другой корпус.
- Мне Ирина рассказала, что у вас завтра отчетный концерт школьной самодеятельности, - замялась, глядя на меня мама одноклассницы, - поэтому я вам приготовила пирог со смородиной. Может, что-то исполните, пока чайник не вскипел?
- Занимайтесь ребята, я ушла, у меня и без вас дел по горло, - скороговоркой выпалила заведующая и растворилась.
- Отлично, что пришли! – я нарисовал на лице неописуемую радость, - и очень здорово, что привели нам нашего клавишника. Давайте начнем с «Розового вечера».
Мы за пару минут поднастроили наши инструменты и выдали первый хит наших «Синих гитар». Улыбка снисхождения на лице Ксении Федоровны сменилась на улыбку удивления. А после того как мы сыграли еще один хит «Летящую походку», удивление переросло в небольшую растерянность. И наконец, мы добили бедную женщину, исполнением «Шизгары» на наш манер.
И когда мы все вместе пили чай с пирогом, Ксения Федоровна очень долго молчала. Мы тоже старались языком не молоть.
- А кто это все сочинил? Чья это музыка, - спросила нас ошарашенная женщина, - это что-то заграничное?
- Не беспокойтесь Ксения Федоровна, - ответил я, - музыка эта написана народом, в лице его отдельного представителя, то есть меня. За границей еще до такого не додумались. Мы играем диско, музыку для танцев и спорта, настоящую пролетарскую музыку для хорошего настроения и здорового образа жизни. А в Европе и Америке в моде сейчас рок-н-рол и Элвис Пресли.
- Мы сегодня новую песню придумали, - влез Толик, - называется «Звезды над Москвой».
Эх, Толик, так и треснул бы тебе по лбу, - подумал я, - куда ты дурень лезешь! У этой тети муж член партии и главный инженер текстильной фабрики, ему нас прикрыть, все равно, что пальцем щелкнуть. Ведь для людей, которые кроме марша монтажников и невинной песенки про пять минут больше ничего в жизни не слышали наше творчество, это минимум культурный шок.
- Давайте сыграем! Классная же песня! Вам, Ксения Федоровна, очень понравится! – завелся Маэстро.
Я с неохотой оторвался от вкуснейшего пирога и подошел к гитаре.
- Я не знаю свою партию, - тихо пропищала Иринка.
- Толик, дай Ирине конспект с аккордами для новой песни, - распорядился я, - а ты, Ирина, просто импровизируй.
Ударник Петр четыре раза стукнул барабанной палочкой о другую палочку, и мы затянули «Звезды над Москвой».
- Звезды над Москвой, как твои глаза, Не забыть тебя, не забыть тебя, не забыть тебя, Звезды над Москвой, горькая слеза, Где случайно я, где случайно я, повстречал тебя.
Бог мой, на последних словах песни железобетонная мама нашей одноклассницы просто уревелась. Возможно, она сама в молодости познакомилась со своим будущем мужем в Москве, гуляя в тишине летнего парка. А сейчас растрогалась. Ленка тоже пару раз хлюпнула носиком. Дурында маленькая, ведь ничего не понимает, а туда же.
- Уже поздно, давайте я провожу все ваше семейство, - обратился я к женщине, - а ты Ирина, дома сама еще порепетируй. Завтра перед концертом еще раз сделаем прогон в пионерской комнате. Всем спасибо, все молодцы! Давайте поаплодируем друг другу!
Дорога от нашего детского дома до дома, где проживала семья Ирины, занимала примерно пятнадцать минут. Само собой кроме меня трех барышень разного возраста пошел провожать и мой надежный друг Вадька Бура. Лишними два надежных кулака в такое не спокойное время никогда не бывают, - хмыкнул я про себя.
- Богдан, может быть, вы продолжите нам рассказ романа «Мастер и Маргарита», - обратилась ко мне Ксения Федоровна.
- А на чем мы остановились? – честно говоря, я уже позабыл нашу прошлую беседу.
- Поэт Иван Бездомный попадает в психбольницу, - напомнила, опередив мать Иринка.
- В больнице Иван встречается с Мастером. Это несчастный человек так же пациент лечебницы. Мастера крайне интересует рассказ поэта о встрече с Воландом на Патриарших прудах, и взамен он делится с Бездомным своей историей жизни.
Далее, более менее подробно я рассказал историю Мастера.
- «Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих! Так поражает молния, так поражает финский нож!» - дословно процитировал я бессмертное произведение великого писателя.
- Стоять, бояться! – наш путь преградила троица местных бандитов, которые пошатывались от принятого на грудь горячительного.
Наверное, для храбрости зарядились, подумал я. Ксения Федоровна вздрогнула всем телом и прижала к себе своих девочек.
- Чеснок, ты, что ли шутки шутишь? – я сделал пару шагов навстречу шпане.
- Я! – крякнул долговязый болван.
Потом он сфокусировал свой взгляд на моем лице, и понял, что его ждет очередная трепка, но быстро сориентировался и спросил, - а который сейчас час?
- Детское время вышло на горшок, и спать, - выпалил я скороговоркой и сжал кулаки, заняв боксерскую стойку.
- Спасибо, - пробубнил Чеснок, и вся его боевая троица быстро засеменила прочь.
Дальше мы прошли еще минуту в тишине, и вышли к дому, где проживало семейство главного инженера текстильной фабрики.
- Я надеюсь, на следующей неделе вы закончите нам рассказ этой чудесной книги, - сказала Ксения Федоровна и с младшей дочерью скрылась в подъезде.
- Мама, я сейчас! - крикнула Иринка, - Богдан давай отойдем на пару слов.
- Вадька, я сейчас, - сказал я Буре, и мы отошли метров на десять, и этого хватило, чтобы я потерял очертания друга в вечерней тьме.
- Мне очень понравилась твоя песня «Звезды над Москвой», - почти шёпотом сказала Иринка, - спасибо, - она встала на цыпочки и поцеловала меня в губы, потом стремительно убежала домой.
- Этого еще не хватало, - пробубнил я вслед.