Земля на поляне была мягкой, но выкопать в ней нору уже не оставалось времени. А больше спрятаться было негде. Они вышли с разных сторон, все десять. И остановились.
Время закончилось. Лис это чувствовал всей шкурой, всеми отрощенными хвостами. Оно всегда когда-нибудь кончается, и проживи хоть тысячу лет — а всегда чуть-чуть не хватает.
А эти даже не подозревают, что их время тоже кончилось. Они считают себя охотниками, загонщиками, полностью уверены в успехе. И уверенность эта не пустая. Путь каждого из них был долог и сложен, путь сюда, на эту поляну. Они приложили массу усилий, чтобы сначала выследить его, выгнать из города, потом — из норы, а потом — загнать сюда. И уже здесь собраться все вместе. Они запаслись оберегами, и нельзя сказать, чтобы они совсем уж не помогали. У них был опыт и оружие. И главное — решимость. Решимость закончить это дело здесь и сейчас. Старый лис никуда не денется!
Он тоже об этом знал. Может быть даже лучше, чем они все! Эти охотники так молоды… Для существа, впервые увидевшего этот мир века назад, таскавшего кур у пра-пра-прадедушек этих самоуверенных людей — они были безнадёжно молоды. И в этом заключалась их сила! Да, лис стар…. Но в этом — его сила.
И сейчас сила схлестнётся с силой. Кто победит?
Лис знал, кто. Но разве знание исхода обязывает сложить лапки? Охотники полны решимости закончить дело здесь и сейчас. Что ж, лису ничего не оставалось, как сделать то же самое. Он ещё раз оглядел всех нападавших, выбирая цели и способы, благо, они оставили ему на это время.
Рыже-серая молния вылетела из кустов, метя в горло самому сильному, опасному и опытному. Если получится сейчас — получится всё!
Он был опытен, силён, он знал повадки противника, его доспех был прочен… Был. У оборотня не было ни единого шанса, даже в простом поединке. А тут ещё наперерез полетел брошенный нож, да и сам воин поднял меч, готовясь принять летящее тело на остриё…
В невозможном, сумасшедшем извороте лис оттолкнулся от лезвия, ударился о грудь воина, прижался тесно на миг и отскочил в сторону. Пролетевший мимо нож, казалось, отсёк хвост, но в траву упал только труп человека. А лис с восемью хвостами вдруг вспрыгнул на спину следующего и так же потянулся к шее. Тот наклонился, пропуская оборотня над собой, да так и рухнул лицом вперёд. И не поднялся больше.
Лучник напрягся. Двое охотников, опытных, с оберегами и заклятьями, убиты так быстро и так просто? Стрелы полетели в рыжие промельки меж травы. Хоть один из пяти выстрелов должен достичь цели, обязан! Ибо таково было свойство этого оружия. Но вдруг из травы вылетел тот самый метательный нож… Уж чем его мог метнуть лис, находящийся в звероформе — никто не узнал. Лучник расширил глаза, выронил лук и ухватился за рукоять, торчащую в горле. Он даже успел его вытащить… Но помочь это ничем не могло.
Кервин, самый молодой из охотников, ошалело глядел на лучника, стоящего с ужасной раной в горле. Он силился что-то сказать, показать, но завалился и рухнул. Только тогда Кервин отвёл взгляд и понял, что количество живых на поляне уменьшается. Лис оказался слишком опасным противником. Худощавого бритоголового монаха он встретил в человеческом облике, и голый старик сплёлся в рукопашную с бритоголовым стариком… И когда подоспевший на помощь Харальд уже собирался проткнуть оборотня копьём, тот вдруг словно перетёк за монаха. Как? Непонятно. Только что был здесь, и уже там. А насаженный на копьё монах корчится и брызжет слюной. Харальд только на секундочку замешкался, пытаясь понять, как это так случилось, а ему на шею накинулся лис с тремя хвостами. Викинг пытался стряхнуть с себя эту тяжесть, но удалось не больше, чем другим.
Когда Кервин, полный решимости продать жизнь как можно дороже, но уже внутренне содрогаясь от предчувствия скорой смерти, понял, что остался один… Это было невероятное ощущение. Тишина, шелестят листья на деревьях, только на поляне метался оранжевый сполох, срезая людей, словно колосья. И вот — тихо. Никого. Он упросил охотников взять его с собой, и Вёльсунг почему-то разрешил. «Для ровного числа», сказал он. И вот он остался один. Один-на-один с невероятно юрким, невозможно быстрым, ужасно опасным лисом-оборотнем. Все охотники мертвы, все девять, а ведь каждый из них превосходил Кервина и опытом, и силой, и отвагой, и знаниями. Что будет с ним, как лис убьёт его?
И где же он?
Тишина. Не колышутся травы, не мелькает потускневшая от возраста шерсть. Никто не бросается на спину. Оглядываясь и шарахаясь от собственной тени, Кервин двинулся к месту, где пал последний из загонщиков.
Лис лежал рядом. Обычный лис, без веера хвостов. Старый, израненный, с торчащим окровавленным обломком стрелы, с трудом поднимающий бока для следующего вздоха. Такой жалкий и измученный…
Глаза юноши полыхнули радостью и злобой. Он набросился на зверя, прижал коленом… Они так и смотрели в глаза друг другу, не отрываясь. И когда нож рассёк шкуру на горле лиса, и кровь хлынула, заливая штанину… Только тогда Кервин поверил, что остался жив. А девятихвостый лис-китцуне — мёртв.
Свершилось!
Охота увенчалась успехом! Месть оборотню, смерть скотине! Он остался жив. Жив!!! Единственный из всех.
Дрожащей рукой Кервин вытер лоб, посмотрел на руки… Оглядел поле боя… Уселся в траву и сидел некоторое время, глядя на дохлую лису. Сейчас она выглядела совсем не опасной, обычный зверь, ничем не выдающийся из себе подобных. И только девять мёртвых тел указывали, что совсем недавно это был страшный боец, которого смогли одолеть только….
Непонятно, как. Кервин смотрел на зарезанного им лиса и думал, что в деревне обязательно усомнятся в его доблести. Как смог он, самый молодой, без опыта и могучих оберегов, победить китцуне, убившего девятерых посвящённых? То, что он совершил — не было подвигом. Может быть хитрый оборотень всё же умудрился обмануть его? Убив всех, кто обладал опытом, он подсунул ему какого-нибудь престарелого родственника, понимая, что юноша не отличит обычного лиса от могущественного китцуне? Но гоняться самому за лисом, только что прикончившим девятерых Хули Лийшу — как-то не очень хочется.
Пожалуй, лучше всего предъявить хоть какое-нибудь доказательство, а там пусть лис зализывает раны и возвращается, если осмелится.
Кервин встал, убедился, что руки почти не дрожат, присел перед лисом, покачал за лапу… Убедился, что тот мёртв… Воткнул нож в живот, взрезая снизу вверх. Освежевал небрежно, без должной старательности. Лишь бы предъявить шкуру, не для выделки.
Через час на поляне остался кусок мяса и девять непогребённых тел.



- Бабушка!
- Райзи! Здравствуй, солнышко ты моё! Ух, какой ты вымахал, подрос-то как!
- Бабушка! Я перешёл в седьмой класс! А ещё смотри, что мне папа подарил!
- Ух ты! Какой красивый. Ну, носи с гордостью. Ты как, на выходные и обратно?
- Нет, меня к тебе сослали на месяц.
- Сослали?
- Ну, бабуль! Что я тут у тебя буду делать целый месяц?
- Найдётся что. Огород большой.
- Вот я так и думал, что ты меня на огород припашешь! Поэтому и говорю, что в ссылку отправили.
- Ну, раз ты у меня ссыльный, - улыбнулась бабушка, - то будешь жить по лагерному распорядку. Вставать, утром — каша с молоком, и — на работу!
Райзи поджал губки, как будто обижаясь, но бабушка обняла его нежно и погладила по голове.
- Пойдём в дом, внучок. А вам спасибо, что подвезли!
- Бывайте! - водитель помахал рукой, хлопнул дверью и умчал, оставив облако пыли, изрядно сдобренное бензиновой гарью.
Конечно, про огород бабушка шутила. В смысле, огород у неё был, как и у всех соседей, но Райзи вовсе не тяготился работой в нём. Да и пахать на нём надо было только в первые годы, когда бабушка только переехала сюда из Благовещенска. Ох, сколько было выкопано свинорою, сколько пожжено крапивы да лебеды! Маленький Райзи старательно помогал любимой бабушке, хотя больше предпочитал налегать на поспевшую клубнику да малину.
Но кроме огорода и впрямь в городке было скучновато. Нет, сказать, что жизнь здесь совсем уж тяжкая — нельзя. В городе был единственный кинотеатр, и в нём даже иногда показывали фильмы. Был парк, в котором можно было погулять. Были магазины… Но туда ходили именно за продуктами. Это дома в магазин выезжали погулять, отдохнуть, можно было пройтись по этажам, посмотреть уйму всего интересного… А здесь — продукты, бытовуха, сатехника, автозапчасти… Иногда — всё в одном помещении.
Подростку тринадцати лет абсолютно не интересно.
В прошлый приезд Райзи умудрился поцапаться почти со всеми сверстниками. Дело дошло до драк, и вспоминать это позорище совершенно не хотелось. Но не скажешь же матери «Я не хочу ехать потому, что боюсь местных пацанов»? Вот и пришлось ехать…
Бабушка не замечала настроения любимого внука, потащила его кушать. Всё же как же это здорово: расположиться на полу, макать рисовые колобки в острые соусы, хрустеть жареными насекомыми, обонять знакомые с детства запахи! И бабушка сидит тут же, рассказывает:
- А Мария Ивановна просила меня настоящего рису привезти. Мол, местный — это не рис. Машинами убирают. А наш, хэ, убирают вручную, поэтому наш — настоящий. Хэ, говорю, я сейчас тут живу, с вами. Как привыкнуть не можешь? Здесь мой дом, туда уже не поеду. Нет, странные это люди. В городе как живёшь, Райзи? Не обижают?
- Нет, бабушка. Там все привыкли.
- Ну, и здесь привыкнут. Не бери дурного в голову, пацаны всегда такие. Не к глазам, так к чему-нибудь другому придрались бы. Всегда так было, всегда так будет. От себя не убежишь.
Вот это да! Оказывается, старая Мэйли прекрасно знала о страхах внучка. И хотя он никому не жаловался, она как-то пронюхала и теперь пытается успокоить!
От этого становилось ещё стыднее. И за то, что позорно проиграл драки в прошлом году, и за то, что боится их сейчас.
- Я понимаю, бабушка. Но я вовсе не хочу с ними водиться!
- Хэ! Не с ними, так с другими. Ничего, Райзи, всё образумится. Все мы под Небом ходим, всем плохо бывает. И им в чём-то плохо. Может, они ещё к тебе обратятся за помощью.
- Ага, как же. Три раза!
- Не загадывай. Всяко под луной бывает. Ну, покушал? Давай сюда. Иди, распаковывай багаж, да сходим, правда, в огород! Хэ! Что покажу?
И под хитреньким взглядом маленькой старушки Райзи Чжан опять почувствовал себя пухленьким малышом, которого ведут к большому волшебному сундуку и оттуда сейчас появится необыкновенная игрушка…
А поглядеть на огороде было на что. Оставшись одна в чужом и незнакомом городе, Мэйли Чжан прекрасно себя чувствовала! И за прошедших четыре года огород стал ухоженным садом. Ровные дорожки, разноцветные клумбы, микроскопические, в полшага, мостики над поливными канавами, даже сами поливные шланги были так хитро сделаны, что казались скорее фонтанчиками, чем простым огородным инвентарём.
- Бабушка… - потрясённо воскликнул мальчик, обозрев и поняв всю прелесть перемен, свершившихся с участком земли, заросшим бурьяном четыре года назад. - Как ты всё это успеваешь?
Старушка захихикала.
- Хэ, мой золотой, если не сидеть круглосуточно за телефоном — знаешь, сколько всего можно успеть? Можно ещё вот здесь сделать беседку. Если ты будешь не слишком занят — то мы её устроим под этой сливой. И весной здесь будет замечательно сидеть на свежем воздухе и читать сказки…
- Я уже большой! - напыжился Райзи. - Из сказок вырос!
Бабушка не стала спорить, только протянула руку и погладила внука по голове.
- Совсем ты у меня большой. Ну, пойдём, покажу ещё, где что растёт.
Так и начался первый день летних каникул в «деревне у бабушки». Хотя Светлогорск совсем не деревня, но всё равно, ощущение именно такое. Пыльная неасфальтированная дорога на улице, всё заросло деревьями и травой, простота нравов и обычаев. Можно уйти из дома и не замкнуть дверь — никто не удивится. Постучать в любой дом и попросить воды или иной надобности — дадут, ничего не спрашивая.
Жаль, речки нету. А то бы искупался. Зато есть лес. Ну, как «лес». Если выйти за город, а это минут двадцать пешком, то за шоссе начинается лес. Весь изрезанный дорогами, тропками, тем не менее это был настоящий лесной массив. И одной из заветных мечт Райзи Чженя оставалась сходить в лес по грибы.
Про сбор в лесу грибов он читал и слышал с самого детства. И знал, что грибы бывают ядовитые и съедобные. Он даже читал в справочниках, где какие. Но, признаться, ничего не запомнил. Вот только за все тринадцать лет никак не удавалось ни разу сходить за ними! Сначала он был слишком маленьким, а родители вовсе не горели желанием шляться по лесам. Потом всё время отнимал огород, на котором действительно было чем заняться. Но сейчас Райзи очень надеялся, что уж теперь-то сходить удастся.
Увы, утром Мэйли его разочаровала.
- Да сходить-то можешь, хэ! Волков нет! Но и смысла в этом нету. Две недели дождя не было, что ты там насобираешь? Жди пока дождь пройдёт. А там и впрямь по грибы можно. Может, и найдёшь чего.
- Бабуль, я в них не очень разбираюсь, какие съедобные, а какие нет.
- Хэ! Что за беда? Ты разве голоден, помирать собрался? Идёшь не еду себе добывать, идёшь развлекаться. Ты собирай, на что глаз упадёт, да сюда неси. Ты, да я, да соседей, если что, позовём. Разберёмся!
Но погода, как назло, стояла замечательная! Каждое утро Райзи выглядывал на небо, но… Но даже если на небе были облака, то явно не дождевые. И по радио передавали «хорошая погода, без осадков».
Кому — хорошая, а кому — как иголка в зад. Ну что, не мог дождик пройтись быстренько, и опять пусть будет солнце? По лесу в солнечную погоду бродить куда как интереснее! Но Райзи не утерпел, отпросился.
- Да беги себе, - ответила бабушка. - А то правда скажешь отцу, что взаперти сидел. К обеду-то будешь?
- Буду! - уверенно ответил мальчишка.
Хотя обычно детям свойственно забывать о времени, но сейчас Райзи своё обещание выполнил. Потому что лес был… Скучный. Бабушка была права: грибов в лесу не было. Точнее, были, и чуть не на каждом шагу, но уж поганки Райзи от любых других отличать умел. Потому что они росли не скрываясь, не стесняясь, дружными группками белели из травы: «Съешь нас!». Ага, щаз! Разбежались… А ну, разбежались! Он топтал наглые грибы, сбивал шляпки, но скоро и это занятие наскучило.
В лесу было скучно. Он побродил между деревьев, перешагивая высокие травы и продираясь через кустарник, а через полчаса увял. Ничего интересного здесь не было. Ну, деревья, трава, кусты… Поганки. Чего его сюда так тянуло?
Побродив ещё минут пятнадцать, паренёк повернул назад. Выход из леса обратно в цивилизацию оказался неожиданно неприятным. Он перебежал шоссе, разделяющее лес и край города, начал перелазить через ограждение, как с диким визгом покрышек, воем сигнала и жутким матом рядом затормозила хлебовозка.
- Куда, мать твою, ты прёшься? Дебил, что ли? Хоть смотри по сторонам, малолетний ублюдок!
- Дяденька, я же смотрел! - возмутился Райзи. Действительно, чего это на него наезжают? Он перебежать успел, только перелезь не успел, но разве это водителям мешает?
- Смотрел он! А хера я тогда тормозить стал? Просто так, что ли?
Задние забибикали, водитель хлопнул дверью и стартовал с места, с пробуксовкой, оставив запах горелой резины и выхлопа.
- Эх, ты, бестолочь! - сказали ему два парня, курящие у крайней калитки. - Если уж перебегаешь дорогу — то шевелись, немочь узкоглазая. А то лучше пропусти ты машину, не кидайся под колёса.
Райзи насупился и молча прошёл мимо. Ишь! Учить его будут! Что он сделал неправильно? До машины было далеко, он всегда так бегает! Ну, чего им надо? Вот же ж пристали… Уехать бы обратно в город! В смысле, в свой. Светлогорск считался городом, но не было в нём той размашистости, атмосферности… Ну, что это за город, где неасфальтированные дороги меж одноэтажных домов ведут прямо к лесу? Ни автобусов рядом, ни магазинов…
Точнее, магазин был. Но он напоминал знаменитые «Сельпо»: в одном помещении и продукты, и садовый инвентарь, и чайники, и кастрюли…
- У, самоубийца! - погрозил ему знакомый водила.
Райзи совсем смутился, но купить продуктов было надо. Он постарался как можно быстрее закончить с этим неприятным делом, и ему казалось, что все бабульки и тётки в магазине смотрят на него осуждающе. Особенно обидно было то, что он не понимал, чего они все на него накинулись? Всё же обошлось? Чего они ругаются?
Единственным объяснением были всё те же узкие глаза. Не любят люди узкоглазых, вот и придираются. Но жаловаться бабушке на такую мелочь всё-таки не стал.
Вечером смотрели телевизор, и бабушка неспешно расспрашивала о семье, о школе, о жизни в городе, что он носит, что читает, какие отношения с девушками…
- Ну, бабушка, какие у меня могут быть сейчас отношения с девушками? - возмущённо воскликнул Райзи.
- А что ж такого? Девушки что, тебе не подходят?
- Я же ещё маленький! - попытался достучаться до разума старушки подросток.
- И что такого? Маленькие с девочками не общаются? А вот в садике у тебя никаких проблем не было. Общался, и даже, помнится, хотел стать девочкой!
- Бабушка! - закричал Райзи, охваченный горькой обидой. - Ты-то меня за что?
Старушка остро поглядела на внука.
- Что с тобой сегодня случилось в лесу?
- Да не в лесу! - Райзи понял, что ведёт себя глупо, и бабушка в его проблемах не виновата. - Здесь… В городе.
- Так и что же?
Он как мог, стараясь не скатываться в жалобы и нытьё, рассказал о случившемся. Бабушка споро двигала спицами, поглядывая то в телевизор, то на внука.
- И причём здесь девушки? - спросила она, выслушав.
- Ни причём… - удивлённо ответил Райзи.
- Тогда почему ты на меня так накинулся? Что я не так спросила, хэ?!
Как объяснить охватившие его чувства, и на что именно он обиделся — Райзи не знал. Поэтому просто молча насупился.
- Ты, может быть, не знаешь, - сказала бабушка, переводя взгляд от вязания на телевизор и не обращая внимания на внука. - Но общение между мальчиками и девочками — это совершенно нормальное явление. Все мальчишки общаются с девочками, иначе откуда бы брались дети?
- Это позже, - попытался спорить Райзи.
- Позже детей делают, - согласно кивнула бабушка, по-прежнему не глядя на него. - А общаться можно и без этого. И играть с ними можно, и разговаривать. И даже сплетничать. И ничего в этом постыдного нету. А если вот так каждый раз рычать, как собака, какая девчонка захочет с тобой общаться? И сам виноват!
В словах бабули был определённый смысл. Райзи обиженно дул губы, но прислушивался.
- Девчонки, на самом деле, много от тебя не требуют. Будь собой! Тебе не надо быть ни красавцем, ни принцем, ни богатеем. Просто немного внимания и заботы. Даже чуть-чуть. И они будут тебе улыбаться. А ты скалишься и рычишь, как зверь дикий. Надо поработать над собой, надо тебе меняться!
Ага, «меняться»! Легко ей говорить, в свои семьдесят шесть! А как «меняться»? Куда? Был бы он богатырём, как герои древности — ух, он бы показал! Богатырю проще! На нём все девчонки виснут и никто не пристаёт. Или был бы он волшебником — щёлк! И все заткнулись. А так… Как только начинаешь с какой-нить девочкой общаться — обязательно найдётся урод, который начинает «Ты чего к моей девушке пристаёшь?». И как это бабушке объяснить?
- Эх, вот все меня дразнят «китаец», «китаец»… А я даже драться не умею!
- Не все китайцы непобедимые бойцы, - спокойно сообщила бабушка. - Твой дедушка, например, тоже не умел драться. Совсем. Но у нас родился твой папа, так что это вовсе не имеет такого значения. А у него родился ты.
- А твой папа драться умел?
Бабушка впервые глянула на него.
- Мой тоже не умел. Но вот отец моего мужа никогда не поднимал руку на человека. Он был охотником.
- Ну, «охотник»… - мальчишка размашисто качал ногой. - Это я понимаю, уважаемая профессия, еду добывает…
- Он охотился не для еды. Нет, для еды — тоже, но вообще он был охотником за привидениями.
Райзи прыснул. Но бабушка только кивнула головой.
- Я понимаю, я смотрела этот мультик. Звучит смешно, хэ. Но в те времена сверхъестественного было куда больше, и людям приходилось с ним бороться.
- Вот было здорово! - восторженно отозвался подросток, мечтая оказаться в тех волшебных временах.
- Хэ, здорово! Очень «здорово». Так что приготовленная на утро еда могла исчезнуть без следа, припасы портились, тебе запросто могли насрать в чашку с молоком, а узнаешь ты об этом только когда всё выпьешь. Это всё так, мелкие шуточки. А были и серьёзные вещи, хэ. Мой муж рассказывал, что его отец участвовал в охоте на оборотня. Пришлось собираться лучшим охотникам со всех окрестных деревень, чтобы его выследить, поймать и убить. Он единственный выжил. А до этого оборотень уводил лучших парней в лес и там… В общем, больше они назад не возвращались.
- Так если все об этом знали, чего ж они с ним шли? - удивился Райзи.
- Я ж тебе говорю, не так всё просто! Думали, что идут за красивой девушкой, и думали, что она человек. А то был оборотень о девяти хвостах, лиса-перевёртыш. Что она с ними делала — никому не известно, но пропадают люди, и всё! А лиса хитра, да так, что сразить её никому не дано! Вот собрались тогда самые достойные мужи, гнали ту лису день и ночь, выгнали на место, где не спрятаться ей, и, хэ, убили.
- А ты же говорила, прадед один остался?
- Так я слышала от мужа, которому рассказал его отец, сама-то не видела. Но лису ту убили, и прадед твой притащил её шкуру, и был великий праздник. Хён банг ди джиаки. Перестали люди пропадать, хэ. А прадед ещё долго служил людям, защищая деревни.
- А кто в Россию переехал? Уже дедушка?
- Да, нам бежать пришлось. Японцы пришли, совсем житья не стало. Мы тихо-тихо собрались — и на север. И дальше, дальше. А там граница с Советами. Нас хорошо приняли, документы сразу дали, велели язык учить. А я ещё даже беременная не была. Но тяжело было, хэ. Сначала в Новосибирск поехали. Там пожили — партия послала нас в Биробиджан. Там твой папа и родился. А когда подрос — в Абакан переехали, на стройку. А там он вырос, в Москву уехал учиться. А мы с мужем — сюда, в Светлогорск. Здесь он и помер, анхи бэ! Так что достойные у тебя предки, внучок. И ты не стесняйся девушек. Нечего тебе стесняться.
- А вдруг вместо девушки мне встретится лиса-оборотень? - хитро улыбнулся внучок.
- Тогда тебя ничто не спасёт, - спокойно сказала бабушка.


За три дня Райзи «вернулся» в пасторальную жизнь. Не нужно утром вставать рано, но спать до полудня — жалко! Вроде бы и делать ничего не нужно, но и сидеть без дела — скучно! Так что и огород пригодился, есть где поработать, и есть, что поесть. А потом полил дождь. Тихий, спокойный летний дождь, от которого на душе становится спокойно и уютно. Мерный шелест дождевых струй, запахи мокрой земли и травы… И скука. В такую погоду здорово спать. Но спать не хотелось. Бабушка заставила бесплатную рабочую силу в виде внука разбирать подпол. Сырой и тесный подвал пах плесенью и землёй. Банки были извлечены, протёрты, отсортированы: то, что ещё выглядело съедобным, ушло обратно, а откровенно устаревшее устроилось у двери, на выброс. Потом бабушка попросила сложить и запихнуть на чердак мешок со всяким зимним старьём.
А на чердаке…
О, это знаменитое чердачное царство! Вам скучно? Нечего делать? Всё обрыдло? Марш на чердак! Там пыльно, пахнет мышами, голубями, старьём и ветхостью. Но там обязательно сыщется что-нибудь интересненькое! Игрушки. Приборы. Украшения, давно вышедшие из моды. Половинка велосипеда (интересно, а это чей? И где от него колёса?), тумбочка, красиво украшенная пожелтевшей и пыльной узорчатой плетёнкой. На ней навалены какие-то коробки. Что в них? Книги, документы… Ого! Кажется, ещё на китайском!
«Родной» язык Райзи практически не знал. Бабушка до сих пор периодически выдавала китайские фразочки, отец китайский понимал, но сам не говорил. А ему и вовсе незачем. Но подержать в руках бумаги, возможно, столетней давности… Написанные ещё тушью… Интересно, конечно, о чем это? Можно напрячь бабулю, чтобы перевела. Но это потом. А что в этом комоде? Ну, тут — тряпки, понятно. Зачем хранить эти тряпки? Кто ими пользоваться будет? Неужели их кто-то сейчас наденет? А это что? Фи… Дохлая крыса!
Но для крысы найденный объект бы слишком великоват. Может, дохлая нутрия? Нет, для нутрии тоже великовато. А что же это?
Преодолев отвращение, Райзи прикоснулся к дохлятине и потащил на себя. Ого!
Это была не крыса. И даже не дохлая. Это была шкура. Старая, облезлая, линялая, она ещё как-то держала шерсть, но цвет той шерсти разобрать было уже трудно. Она висела в пальцах грязно-серым комком. И только пушистый хвост свидетельствовал, что когда-то шкура украшала лису. Но шкура — это не дохлятина! Это совсем другое дело! И Райзи погладил хвост, наслаждаясь ощущением шерсти между пальцами. Повертел находку. Дырки, где когда-то были глаза. Прижатые, свалявшиеся до состояния бумажного листа уши. В остатках лап видны потемнения, где кода-то были «чулочки».
Райзи представил себе, что это та самая шкура. Которую прадед добыл в беспощадном бою, израненный, могучий, потерявший всех соратников, он бился с оборотнем… Ах, да! Это же была девушка… Интересно, как его прадед бил девушку? Ну, по яйцам, понятно, не бил. А как? По сиськам? И не жалко было? Наверное, они сражались на мечах. Как показывают в аниме: огромные мечи со сверкающими лезвиями, вокруг лежат покрошенные воины, а могучий богатырь китайского роду-племени машет громадным тесаком, насаженным на огромную палку, а кажущаяся хрупкой женщина (обязательно в красивом цветастом платье!) отмахивается от него… Но вот — неожиданный и точный удар, и перед победителем падает маленькая дохлая лиса… Говорят, что у них должно быть девять хвостов. А здесь — только один. Так что, скорее всего, это просто самая обычная шкура, возможно куплена когда-то… А может, и впрямь добыл кто-нибудь из родственников. Убили лису, да не дошли руки выделать шкурку. Но можно же поиграть?
И скука исчезла. Знаменитый охотник на лис-оборотней выслеживал прячущуюся между балками добычу, догонял, протыкал, убивал и…
Райзи посмотрел на безвольную шкурку, молчаливо сносившую все издевательства, и ему вдруг стало безумно жаль зверька, такого беззащитного и дохленького, над которым он измывался тайком от бабушки…
Забрав шкурку и сунув под рубашку, мальчишка спустился с чердака.
- Хэ! Нашёл что-нибудь?
- Ой, бабушка, там какие-то бумаги лежат на китайском.
- Это оригиналы текста Мао Цзе Дуна, тебе неинтересно будет.
Про «товарища Мао» Райзи слышал. Даже у Высоцкого была такая песня. «Вот придумал им забаву ихний вождь, товарищ Мао. Не ходите дети в школу, приходите бить крамолу! Чем ещё уконтропупишь мировую атмосферу? Мы покажем крупный кукиш США и эсесеру. И хотя, знаю отлично я, как он произносятся, но только что-то весьма неприличное на язык ко мне просится… ху-у-у-у-увэйбины».
- А кто такие хувэйбины?
- А ты откуда про них прослышал? - удивилась бабушка.
- А у Высоцкого песня про них есть.
- Хун вейбины — это «красные солдаты», красногвардейцы по-русски. Во времена Мао Цзе Дуна там, в Китае, их много было. Хорошо, что мы оттуда уже уехали и нас не застало. А то много людей погибло, очень много.
Они переместились на кухню, заварили чай, и Райзи слушал рассказы о былом, словно бабушкины сказки.
А при каждом вдохе живот щекотала лисья шерсть.


- Райзи! Вставай!
- А? Что? Уже в школу пора?
- Ты хотел за грибами.
- А-а!
Подросток сел в кровати, потянулся, зевнул. В окне едва светился утренний полусумрак. Это ж сколько ж времени?
- А чего так рано?
- Кто рано встаёт, тот грибы себе берёт, - с полуусмешкой сообщила бабушка. - А сонливый, да ленивый — идут после за крапивой. Так что давай, вставай. Я тебе приготовила бутербродов, молока, корзинку и нож.
Наскоро сполоснув лицо и руки, Райзи вернулся в комнату и начал одеваться для лесной прогулки. Казалось бы — что тут сложного? А сложного то, что в лес надо одеться посерьёзней: для защиты от комаров, крапивы, кустов и прочих колючек. Но вокруг — лето! И если натянуть всё длинное и плотное — то к обеду упаришься. А наденешь полегче — то до обеда не дотянешь! Разложив взятые с собой вещи на постели, Райзи решился на джинсы (достаточно плотные) и майку с длинными рукавами поверх обычной майки (если что — можно снять и обвязать вокруг). Нарядившись, он собрал свои вещи обратно в сумку и тут наткнулся на шкурку лисы, про которую абсолютно забыл. Она так и валялась под одеялом. Подросток усмехнулся, снял «водолазку» и надел куртку. А под неё спрятал комок меха. Раз уж он идёт в лес, то пусть и лиса прогуляется! Давно, небось, в лесу не была!
Бабушка проводила внука напутствием «Ты, главное, грибы там не ешь, собирай в корзинку. А здесь разберёмся».
С чем Райзи и вышел в предрассветную хмарь. Пока он собирался, уже прилично рассвело. Но небо было ещё затянуто облаками, поэтому в куртке совсем не жарко. Зато он шагал в самый настоящий лес, с самой настоящей плетёной корзинкой! Всё как в сказках! От этого в душе пела музыка а ботинки бодро цокали по камням дороги. Дойдя до шоссе, мальчишка три раза оглянулся, нет ли машин, и негромко чертыхнулся: разумеется, пока оглядывался, машина показалась! Пришлось стоять, ждать, пока проедет. Перебежав шоссе и перебравшись через ограждение, он вдохнул поглубже, пытаясь запомнить и прочувствовать это ощущение. Он. Идёт. За грибами! Сам!
И миновал первые стволы.
Всего полчаса прошло, а желание грибной охоты здорово поугасло. Первые грибы попались буквально через двадцать шагов. Но… Но срезать их рука не поднялась! Во-первых, это были грибочки сантиметра 2-3 в высоту. На тонюсенькой ножке. Светло-коричневые, равномерно окрашенные, только чуть выступающая шляпка совсем немного темнее остальной поверхности. Что это за грибы — Райзи не знал. Он только понимал, что положенный в корзину подобный гриб будет смотреться в ней как муравей в бассейне. И что потом с ним делать, даже если он съедобный? Ничего, зайдёт в лес подальше — там будут заросли и поляны!
Может, они и были где, но где? А чем дальше в лес — тем чаще и чаще прорывалось солнце сквозь разбегающиеся тучи. И если с утра это было даже красиво: солнечные копья, пробивающие хвойные лапы и серебрящие росу, то как только светило взошло повыше — стало действительно тяжко. Райзи сделал, как собирался изначально: снял куртку и начал завязывать на поясе. Но тут из куртки выпала шкура, про которую он опять забыл. Сейчас лишний груз только мешался и он уже хотел закинуть его в ближайшие кусты. Бабушка вряд ли помнила про эту тряпку, а таскаться с ней… Да задолбала! Но почему-то рука не поднялась. Тогда шкурка была запихнута под майку и завязана курткой. Сейчас мягкая щекотка от шерсти была даже интересной. Так что подросток тащил надоевшую пустую корзинку по лесу и прислушивался к ощущениям. В результате совершенно забыл о грибах, шагая куда-то наобум, автоматически перебираясь через валежник и пригибаясь под ветки. О, а вот и полянка! Полянка совершенно не соответствовала представлениям Райзи. В картинках они рисовались круглыми, ровными, с явным разделом: вот здесь — деревья, а здесь — ровная трава. На такой полянке было бы здорово отдохнуть. А в реальности мало того, что форма поляны вообще никак не угадывалась, деревья торчали кто где, так ещё и сама поляна заросла кустами чуть ли не в рост невысокого мальчишки, тут и присесть негде! Ещё какое-то время было потрачено на поиски прохода через заросли, но в конце концов Райзи был вынужден признать, что поляна его совершенно не интересует, и вернулся в лес. Он уже почувствовал усталость, и грела его мысль о бутербродах и молоке — единственных обитателях корзины. Положить их внутрь себя — и пусть хоть хоть что-то в корзинку сегодня попадёт! В конце концов, он же не для еды их собирает! Пусть будут мелкие и несъедобные, можно даже поганок набрать! Сам факт! Он собирал грибы! Сам! Осталось найти, где бы сесть и пообедать. И снова реальный лес сильно отличался от сказочного. Вспомнить хоть ту же Машеньку, которая «села на пенёк, съела пирожок». Пойди, найди в лесу пенёк! Точнее, пеньки встречаются, но сидеть на них — не-е-ет! Может, во времена Машеньки, когда в лесу работали лесорубы, пеньки стояли на каждом углу. А сейчас они остаются от упавших или поваленных деревьев, соответственно примостить на них зад невозможно: это не ровная и удобная поверхность, а торчащие острым обломки дерева. В конце концов Райзи выбрал поваленный ствол, не слишком гнилой, упавший рядом с другим деревом. Так что можно было удобно сесть и прислониться спиной. Распаковал бутерброды, шурша полиэтиленом, открыл молоко…
Хорошо! После трехчасовой прогулки ноги гудели, аппетит он нагулял знатный! Бутерброды приятно улеглись в животе, молоко добавило тяжести, и тут оказалось, что идти куда-либо — совершенно не хочется! А хочется прилечь. Ну, и кто ему мешает? Райзи огляделся, убедился, что никакой грязи уже не наблюдается, земля достаточно высохла, улёгся прямо на траву и шуршащую листву, положил голову на всё тот же поваленный ствол, и понял, что ему совсем хорошо. Над ним плыли редкие облака, солнца за верхушками деревьев было не видно, в общем, так здорово! Разйи закрыл глаза…
Грибы прячутся под листьями. Может, они прячутся и хорошо, но если внимательно присмотреться, то слой листьев поднимался упругими шляпками, и эта щель очень заметна. Только видно плохо. Потому что вокруг — ночь. Ночь, лес, шуршит трава, шумят деревья. И грибы. Они прячутся под листьями. Но их можно найти. Можно и даже нужно. Зачем? Не важно. Надо. Надо найти. Вот гриб. И вот гриб. А тут — целая грибная семья. Ах, семья! У него никогда не будет семьи. У него будут грибы! И не только ночью. Он будет собирать грибы, и они у него будут. А сейчас надо забраться подальше в лес, потому что в лесу не бывает охотников. В лесу — грибы! Он — сам охотник на грибов! Он охотится на грибов, и сейчас он ухватит их, только руку протяни…
Райзи протянул руку, пытаясь вытянуть её подальше, к едва видимым в темноте грибам, он уже почти дотянулся… И тут как будто лопнула ткань или плёнка!
Разумеется, никакой ночи вокруг не было. А был яркий день. Уснул! Ну и ладно. Но приснится же такое… Грибы — под листьями! Хотя… Райзи, встал, оглянулся и ничего не понял. А где корзинка? Он же оставил её рядом, возле дерева… А где дерево? Он валялся на земле, можно сказать — в кустах, но где бабушкина корзинка? В панике мальчишка кинулся туда, сюда, и наступил на что-то мягкое. С ужасом взглянул под ботинок, ожидая увидеть там вонючий «сюрприз», а увидел валяющуюся на земле лисью шкуру. Выпала! Тьфу ты, ещё тебя потерять не хватало! Но засовывать грязную шкуру, на которую ты только что наступил ботинком, обратно под майку — никакого желания не было. Поэтому он небрежно затолкал её в карман куртки. Где корзинка!?
Корзинка обнаружилась метрах в ста. Как он оказался в кустах так далеко от неё? Неужели и во сне грибы искал? Но сейчас парень успокоился, проснулся окончательно и решил проверить то, что приснилось. А приснилось ему, что вон там, в тех самых кустах, прямо под слоем прошлогодних листьев торчат грибы. Райзи уверенно вернулся, встал на колени, всё равно и джинсы, и куртка уже испачканы… И… О, радость! Да, да! Он увидел эту щель! Действительно, ковёр листьев треснул, и если его приподнять, то под ним были они! Молодые, крепенькие, толстенькие, вкусные даже на вид! Райзи трясущимися от возбуждения руками срезал свой первый в жизни грибной урожай и торжественно положил в корзинку. Полюбовался и пожалел, что не может сфотографировать эту красоту. Лес, в лесу стоит корзинка, а в ней — парочка грибов. Как на картинке в книжке! Один — побольше, другой — поменьше!
Ну, а дальше понеслась. Теперь мальчишка тщательно обшаривал под деревьями, и находил маленькие грибы, большие, белые, тёмные, в пятнышках, с колечками на шляпках… И с четверть корзины набрал!
Бабушка была рада ничуть не меньше него. Предложила высыпать добычу на газетку и разобрать.
- Хэ, надо же? И не все ядовитые. Вот это несъедобный… И вот это… А этот так и называется «ложная сыроежка». Не ядовитый, но невкусный, горький. Ага, а остальное можно приготовить, хэ!
И на ужин у них было исконно русское блюдо: жареная картошка с грибами! Ах, какая вкуснотень, особенно когда понимаешь: собрал сам!
При этом мальчишка нет-нет, да и возвращался мысленно к событиям в лесу. Что произошло? Почему он оказался так далеко от корзинки и того места, где уснул? И почему грибы оказались именно там, где они ему приснились? Может, он обрёл мистическую способность видеть во сне? Надо проверить!
- Давай свои вещи, постираю! - сказала бабушка.
- А не надо!
- Почему это? Ты что, так и будешь в грязном ходить?
- Я завтра ещё в лес пойду!
- Понравилось? Ну, иди. Опять тебя завтра рано будить?
- Да!
- Тогда ложись спать прямо сейчас!
Уже раздеваясь, Райзи опять вспомнил про шкуру лисы. Потому что она мешалась в кармане, когда складывал куртку.