Оставив рюкзаки, Андрей достал из одного смену белья, мыло, полотенце, и отправился вниз, в поисках купальни. Шанди молча, со страдальческой миной побежала за ним, всем телом изображая непереносимые муки, которым подверг её жесткосердный человечишка. Она нарочито хромала, а когда Олра жалостливо заметила что-то о больной кошечке, так сильно страдающей, стала хромать её больше, напоминая моряка дальнего плавания только что ступившего на твёрдую землю, шатающегося и пытающегося найти равновесие.
Андрей иронически смотрел за её попытками вызвать жалость окружающих и пристыдить бесстыжего человека, и входя в мойню, заметил, что лучше бы смотрелось, если бы она пустила пену и поползла на одних передних лапах – это вообще произвело бы фурор. Шанди зашипела, и обнаружив, что за ними никто уже не смотрит, пошла как следует, подпрыгивая волейбольным мячом от переполняющих её недобрых чувств.
В мойне стояли большие деревянные корыта и маленькие тазики. Андрей вымыл одно корыто горячей водой и мочалкой, налил в него горячей и холодной воды, потрогал воду и поймал в воздухе вонючее существо, которое с мстительной радостью намеревалось плюхнуться в воду, приготовленную для человека.
- А вот фигушки! – это корыто не для вонючек – Андрей погрозил пальцем дракончику – идём-ка сюда. Вот, вот, в кадочку ныряй… моем, моем, трубочиста – чисто-чисто, чисто-чисто, будет, будет трубочист – чист-чист, чист-чист…ну вот, теперь ты похожа на праведного дракона, а не на кусок старой ветоши из помойки. Теперь моя очередь помыться…если сумею отмыться после тебя. Всё, не мешай!
Андрей с наслаждением погрузился в корыто, оставив на поверхности лишь лицо, и замер, наслаждаясь теплом и покоем. Он отбросил все мысли, сосредоточившись лишь на ощущениях здорового тела, требующего пищи и отдыха. Ноги слегка гудели, отходя от пешего перехода – дракониха не стала подвозить их слишком близко к городу, чтобы никто не заметил её прибытия, так что им пришлось несколько километров тащиться пешком. Вернее не им – ему, потому что Шанди ехала на его плече.
От мыслей его отвлёк чей-то мокрый зад, который плюхнувшись на его лицо, погрузил его в горячую воду. Андрей вынырнул, очумело кашляя, и успел заметить, как за дверями мойни скрывается чёрный зад террористки, громогласно хохочущей и обещающей ему дальнейшие кары за неуважительное поведение.
Андрей улыбнулся, покачал гловой и приступил к намыливанию головы, и всего тела – пора было идти, некогда разлёживаться. Есть хотелось неимоверно. Он всегда подозревал, что есть верный, и наверное, единственный способ убить оборотня – ну, кроме сожжения - запереть его в каменном мешке и не давать ему есть несколько дней. Смерть гарантирована. Его тело с ускоренным обменом веществ съест само себя.
Через двадцать минут он уже сидел за столом и поглощал горячее, слегка прожаренное мясо с кровью. Раньше он такое не ел, предпочитая хорошо прожаренные бифштексы, но с обретением способностей оборотня приобрёл и некоторые привычки, присущие Зверю – например, иногда ему очень хотелось поесть свежей убоины, ещё парящей в прохладном воздухе, и попить крови…
Шанди сидела рядом и глотала кусочки говяжьей печёнки, стараясь делать это пристойно и аккуратно – после обещания Андрея, что он скинет её со стола и дракончик пойдёт есть со всеми кухонными кошками – возле помойного ведра. Посмотрев на это скопище ободранных, покрытых шрамами и блохами кошанов, Шанди согласилась, что хорошие манеры пристали добропорядочному дракону и теперь являла собой пример воспитанности и хороших манер.
Андрей за считанные минуты, хоть и сдерживал себя, смёл всё, что было подано ему на стол, заказал ещё пару пирогов с олениной, и в ожидании заказа, принятого подавальщицей в чистеньком, застиранном сарафане, налил себе холодного пива и отдуваясь, стал его попивать, чувствуя, как шипучая жидкость проваливается, заливая жажду от съеденного мяса.
Он попросил положить в мясо поменьше специй – с некоторых пор его чувствительный нос перестал воспринимать специи и различные приправы как необходимые принадлежности любого вкусного блюда. То, что раньше он чувствовал, как приятный аромат – теперь его чувствительный нос ощущал как жуткую, ураганную вонь. Приходилось и самому мыться почаще – нюхать себя, грязного, целыми днями, было просто невыносимо.
Некоторые способности Зверя ранее проявлялись только тогда, когда он перекидывался в него из человека, теперь же, в последние дни, они почему-то стали проявляться явно и ярко – например, он великолепно видел в темноте, а кроме того, мог постоянно видеть ауры людей, зверей, и предметов. Да, у предметов тоже были свои ауры – слабые, но были. Что эти ауры означали Андрей пока не мог понять – если ауры живых существ указывали на их состояние здоровья, то что значила оранжевая аура вон того стула? Или же смесь аур вон той табуретки?
Поразмышляв над этим фактом, монах пришёл к неожиданному выводу – это остатки аур тех людей, которые касались этих предметов до того. То есть – сделал он вывод – ауры могут оставаться на предметах, как отпечатки пальцев, или же запах – кстати – и запах он тоже ощущал, и после того, как ощущал какой-то из запахов, вкупе с видом остатка ауры, в его мозгу возникал образ этого человека – схематичный, неполный, но образ. Например – вон там несколько часов назад сидел толстый человек с басистым голосом и большими руками, ростом выше Андрея – настоящий великан. А с ним рядом была молодая девушка – ноздри Андрея раздулись, вдыхая её мускусный запах…проститутка – сделал он вывод. Дешёвые вонючие духи, запах нескольких мужчин, смешивающийся с её запахом – монах поморщился – запах порока был настолько очевиден, что воротило с души.
Нет, он был не против этой древнейшей профессии – глупо бороться с тем, что существует тысячелетиями. Однако и умиляться этому явлению не собирался. Его не трогали рассказы о том, как несчастные девушки попадают в сети сутенёров и начинают свою ужасную деятельность, страдая и плача. Он знал многих проституток и услугами многих из них пользовался – от самых дешёвых, тысячерублёвых, до самых дорогих, элитных, подрабатывающих своей ухоженной вагиной в свободное от показов модных платьев и фотографирования в нижнем белье, время. Так вот – многим из них нравилась их работа. Нравилась жизнь, которую они вели. А то, что когда-то это закончится, и закончится, возможно, дурно – об этом они не думали. Ну что же – каждый выбирает свою дорогу в жизни, или, скорее, дорога выбирает его. Они закончат дурной болезнью, или ножом пьяного клиента, а киллер – стрелой…или пулей в лоб. У всякой профессии свои издержки. Вот у него – какая сейчас профессия? Монах? Киллер? Охотник за нечистью? Скорее – всё вместе взятое. Вот только методы, которыми он попытался искоренить Зло оказались совсем негодными, и вместо того, чтобы уменьшать количество Зла в мире, он лишь увеличивал его, и делал это вполне успешно.


- Как ты умудрился развести костёр? Тут ведь всё мокрое! – Андрей с удовольствием вгрызся в кусок жареной оленины, истекающий соком – мммм…как вкусно! Шанди, умеет твоя мама выбрать дичь! Мясо прямо-таки тает во рту!
- Опыт. Поохотишься десять тысяч лет – и тоже научишься выбирать жирненького оленя – драконница поодаль с хрустом дожевала ляжку оленя и довольно рыгнула.
- Фффууу..где твои манеры, девушка! – поддразнил Фёдор
- Манеры? – задумчиво спросила Шанди, открыла пасть, похожую то ли на пасть крокодила, то ли на ковш экскаватора, запустила туда лапу, и поковырявшись когтем в зубах, чего-то достала и с удовольствие всосала обратно – хорошие у меня манеры! На свои-то посмотри!
- Меня сейчас вырвет – страдающим голосом сказал Фёдор - я не могу видеть такую невоспитанность! Андрей – ты когда преподашь её уроки хороших манер?
- Тебя вырвет потому, что ты выжрал уже две бутылки вина...вру – три. И сожрал кусок мяса с килограмма на четыре! – мстительно заметила Шанди.
- Меня с вина не тошнит – заметил Фёдор и поудобнее устроился у костра – ох, как хорошо…а я бы тоже полетал! Жалко, что у меня нет крыльев… ай, ай, гадина! АААААА!! Андрей, Андрей! Чего она делает! Ааааааа! Ааааай!
- Шанди, перестань! – Андрея начал бить истерический смех, и он никак не мог остановиться – Федь, ты же мечтал полетать! Шанди, осторожнее! Детка, ты ещё не очень хорошо летаешь! Не урони! Шанди!
Драконница, пока Фёдор, полуприкрыв глаза устраивался у костра, разогналась, и схватив его на ходу за шиворот, поволокла вверх, в небо, как сокол, налетевший на суслика. Фёдор, конечно, не был сусликом, с его ста тридцатью килограммами весе плюс одежда, но… В общем он висел, орал, матерился и требовал спустить его назад, под хохот драконницы. Наконец, она нахулиганилась и приземляясь плюхнула его на склон горы, приземлившись чуть поодаль и опасливо отбежав подальше.
- Ну, ты гадинааа! Ну Шандючка – погоди, вот станешь опять «кошкой», я тебя за шиворот-то оттреплю! Вот негодяйка, а? – жалобно сказал Фёдор – я сейчас обнюхаюсь! Мне кажется – я того…
- А чего цеплял её? – рассмеялся Андрей – Шанди, пожалуйста, не делай так больше. Предупреждай заранее. А вообще – молодец. Поднять такой вес! Скажи, а какой вес вообще могут поднять драконы?
- Точно не знаю – хмыкнула довольная драконница – точно знаю одно – до собственного веса. То есть – сколько я вешу, столько могу нести. Некоторые могут и больше. Мне мама показывала картинки – её знакомый самец дракон нёс в когтях кита! Представляешь, какой вес? Если мы можем уменьшать свой вес, значит можем уменьшать вес и того, что несём в когтях. Как действует этот механизм – я не знаю, но это так.
- А когда ты несла его – устала?
- Есть, немножко. Вон он какой здоровенный. Оленины слопал столько, сколько сам весит. Конечно, мне его трудно нести. Но, в общем-то, терпимо. Я бы могла его отнести до города и обратно, и не уронить.
- Я не согласен – у тебя есть учитель, вот его и носи! Хулиганка! И не подходи ко мне даже!
- Да я не собираюсь тебя трогать, чего ты там разволновался-то? – хихикнула драконница – Андрей, не хочешь полетать?
- Только не роняй, ладно? – нервно усмехнулся драконоучитель.
- Перестань. Ты поменьше весишь чем Фёдор, да и скорее я сама упаду, чем тебя выпущу!
- То-то и пугает – пробормотал Андрей – а как летать? На твоей маме мы сидели с удобствами, спина-то у неё вон какая. А ты как будешь меня держать? За шиворот? Не хочу за шиворот – это Фёдор пусть так летает, ему всё равно. Не всё равно? Ну и мне тоже. И ещё – а как ты разгоняться будешь? Пока плохо представляю это.
- Я могу только с разгону – пока только так. Ты становишься на чистом месте, я разгоняюсь, взлетаю, цепляю тебя лапами за спину и тащу. Пойдёт?
- Хммм…как-то не нравится мне быть сусликом в когтях ястреба. А с места? Попробуй взлететь вертикально. Без разбега.
- Ну, не знаю…(неуверенно) Я не пробовала ещё.
- Так пробуй, пробуй! – не выдержал Фёдор – ты мне воротник чуть не оторвала! Тренируйся!
- Тренируюсь! А если сейчас под руку вопить не перестанешь – сейчас я тебе ещё и рукава оторву!
- Андрей! Приструни свою агрессивную воспитанницу! Она обижает пожилых, беззащитных людей!
- Так, тихо все! Шанди, попробуй взлетать вертикально – это очень важно. Ты должна этому научиться. Я тебе потом расскажу, как это важно. У нас с тобой неделя, чтобы ты научилась этому искусству. Иначе – все планы летят к чёрту.
- Хорошо…сейчас попробую – Шанди отошла от костра и встала, распустив крылья. Потом захлопала ими, пытаясь взлететь, и тут же плюхнулась вниз, приземлившись на зад.
- Не получается – досадливо рыкнула драконница - не могу!
- Не спеши. Не надо спешить. Пробуй. У тебя обязательно получится! Так, так…ничего, ещё разок, ещё!


Андрей от ярости чуть не выпал в безумие, на пару секунд позволив сущности Зверя взять над собой верх – он бился о плиту, рвал её когтями так, что чуть не искры летели. Негодяй ушёл, и это готовило крупные, очень крупные неприятности. Фактически – провал всей операции, и угроза всей будущей жизни Андрея и его друзей. Он даже завыл от бессильной ярости и бросился к дверям в надежде, что отыщет – куда выводит этот люк.
Остановил его голос Шанди:
- Тихо! Не бесись! Сейчас я эту гадость вскрою, а ты сразу беги за ним.
Шанди преобразовалась в полноразмерного дракона, сразу заполнив спальню своей тушей так, что та показалась маленькой комнаткой. Подошла к люку, изготовилась, и выпустила в люк струю синего огня.
Андрей видел, как её мать разогревала камень до белого каления, а ведь температура плавления гранита очень, очень высока. И дочь не посрамила матери – через несколько секунд металлическая плита раскалилась до того, что жар, идущий от неё чувствовался на расстоянии пяти метров. Затем в ней стали появляться что-то вроде раковин, как будто ледяная пластина таяла под жарким летним солнцем. Капли металла падали вниз и в воздухе пахло раскалённым металлом, а ещё – дымом от сгоревшего дерева покрытия. Дым заполнил всю комнату так, что теперь в ней будет пахнуть гарью не один месяц.
Наконец, люк упал вниз и Шанди-огнемёт прекратила изрыгать пламя. Андрей нырнул вниз, стараясь не задеть сияющие края люка и исчез, оставив запах палёной шерсти. Шанди же принялась сбивать пламя с пола – он загорелся от раскалённого люка, и горел неярким, дымным пламенем, подбираясь к кровати и занавескам . Так-то ей было плевать на дом – сгорит, и сгорит - но не стоило привлекать внимание. Весь город сбежится к горящему дому Начальника стражи – хотя бы, чтоб посмотреть и порадоваться.
Крутая лестница, задымлённая так, что режет глаза. Длинный коридор, уходящий вниз. Нос Зверя забит запахом горящего дерева, и запах беглеца почти не пробивается через этот смрад. Но беглецу некуда деваться - кроме как бежать вперёд. У него фора минут в десять, пока враги ломали крышку люка, но и скорость Зверя - это не скорость бегущего человека.
Андрей мчится по тоннелю не пригибаясь – он имеет высоту метра полтора. Местами на кирпичной кладке остался запах преследуемого – видимо тут он бился головой о свод, не сумев как следует нагнуться. Неожиданно проход перегораживает ещё одна дверь – обитая тонким железом. Зверь в ярости бьёт в неё стокилограммовым телом раз, два, три – дверь не выдерживает, запор выворачивается – Андрей вываливается в канализационный сток.
Запах беглеца пошёл налево и Андрей бежит по нему, всё быстрее и быстрее, распугивая крыс и разбрызгивая вонючую жидкость по сторонам. Металлическая лестница наверх – запах идёт туда. Решётка ливнёвки открыта. Два мощных рывка – Зверь наверху и уже видит мелькающую по улице фигуру убегающего мужчины. Тот не кричит, бежит молча, истово спасая свою жизнь. От его нерешительности и трусости не осталось и следа – не зря бандерша сказала, что это очень, очень умный человек. Он заранее спланировал свои действия, хоть и действительно боялся, но сделал всё правильно – изобразил ужас и обморок, подобрался к люку и нырнул в него, спасаясь по заранее подготовленному плану. И ему оставалось чуть-чуть до спасения – в ста метрах виднелись стражники, стоящие возле высокого забора, подсвеченного факелами – видимо, за ним был императорский дворец. Чуть-чуть, но не успел – беглеца накрыла тень, хрустнули позвонки и из открытого рта не вылетело ни звука, кроме булькания и хрипа.