- Никто не может диктовать нам условия! Ни иностранцы, ни приблудившийся космический корабль! – лицо Председателя Чжана было жёстким и холодным, как камень Великой Китайской стены – готовьте ядерный удар. Объявите народу об эвакуации. Может кто-то успеет спастись, выехать их города. Остальные – пусть спасаются в метро и подвалах. Сегодня эти негодяи потребуют, чтобы Председатель КПК пришёл к ним на отчёт, а завтра – чтобы им прислуживала всё страна. Мы не можем допустить этого. Мне жаль людей, которые погибнут, но товарищ Мао Цзе-Дун говорил: «Без разрушения нет созидания. Мы за уничтожение войны, нам война не нужна, но уничтожить её можно только через войну». Готовьте баллистические ракеты. Запуск через два часа. Объявите всеобщую мобилизацию. Мне жаль…
В Пекине началась паника. Те, кто мог, и кто успел – бросили свои автомобили и кинулись из столицы пешком. Разнёсся слух, что готовится то ли сожжение пришельцами города, то ли атомная бомбардировка, и город обезумел. Кто-то спускался в метро, кто-то пытался найти убежище в подвалах домов, кто-то садился на велосипеды и мотоциклы, ставшие самым популярным видом транспорта в этот день и прорывались на выезд из города – по мостовым, виляя между замершими в ступоре автомобилями, по тротуарам, мимо бегущих в панике прохожих. Громили магазины, сметая с полок всё, что можно.
Народная полиция пыталась остановить мародёров – в нескольких местах вспыхнули беспорядки, жёстко подавленные полицейскими огнём из табельного оружия. В результате погибло около сотни мародёров и пятеро полицейских были убиты кусками арматуры и забиты камнями. Из армейских казарм вывели военную полицию, которая так и не успела навести порядок как следует – два часа пролетели как одна минута.
Председатель Чжан встал из кресла, где он безмолвно сидел эти два часа и сделал знак офицеру с ядерным чемоданчиком. Набрав код, который знали только ограниченный круг людей, он снова уселся в кресло и застыл, глядя в экран телевизор, где давалась картина охваченного беспорядками и паникой города.
За несколько часов хлопотливый, чистый и размеренный Пекин превратился в муравейник, куда злобный мальчишка сунул палку и как следует её покрутил.
Через несколько минут в нескольких провинциях Китая, там, где на первый взгляд были всего лишь луга, пустые площадки и непонятные хозяйственные строения, земля сдвинулась вместе с этими сарайчиками и фермами, открыв тёмные жерла шахт баллистических ракет средней дальности. Около пятидесяти ракет с разных концов страны показали свои тупые и острые носы из нор, как будто гигантский червь осторожно выбирался из своего убежища.
Ещё двадцать ракет встали на хвосты пламени с передвижных установок, колесящих по всей стране и замаскированных под различные хозяйственные цистерны.
Пятнадцать ракет с разделяющимися боеголовками вылетели из-под воды – китайские ядерные подводные лодки класса «Ся», «Цзинь» и «Танг» нанесли свой удар возмездия.
Случайные зрители с недоумением наблюдали за странными пусками – многие даже не успели узнать, что происходит в Пекине, потому решили, что начинается война с всемирным империализмом и советским ревизионизмом. Впрочем – советского ревизионизма уже давно нет, так что скорее всего – с американским буржуазным строем. Кто-то радовался – наконец-то им зададут как следует, чтобы эти демоны-иностранцы знали своё место! А кто-то печалился, зная, что просто так это дело не закончится и полягут миллионы людей, удобряя своими телами многострадальную Землю…
Ракеты стекались к точке «Х» как стая коршунов на дракона, готовясь растерзать его своими стальными клювами.
Корабль висел, ничего не предпринимая, до тех пор, пока ракеты не показались в пределах видимости его следящих устройств, и тогда – из него вылетело несколько десятков небольших ракет, молниеносно метнувшихся вперёд и встретивших стаю ядерных посланцев далеко от местонахождения корабля. Часть ракет была сбита в воздухе, не долетев до цели и упала на пригороды Пекина. Это была бОльшая часть. Ракеты с пробитыми осколками баками не представляли никакой опасности, тем более что взрывная магнитная волна от ракет с начинкой из антиматерии уничтожила память боеголовок и они «забыли», что надо взорваться.
Но около пяти или шести ракет – крылатых ракет – лавируя на малой высоте, прорвались почти к самому центру города и были замечены только тогда, когда до цели оставалось несколько километров. Когда ракеты-перехватчики с корабля ринулись к прорвавшимся крылатым «акулам», руководство ядерным щитом страны дало указание подорвать их, не дожидаясь, когда их собьют.
Это был шаг отчаяния – военное руководство уже поняло, что их усилия бесполезны, но надеялись, что взрыв пяти ядерных ракет даже на таком удалении сумеет повредить звездолёт. И тогда – в ход пойдут тяжёлые штурмовики.
Над Пекином встали смертоносные «грибы». В мгновение ока ударная волна снесла высотные здания, как картонные коробочки, разнесла всё, что было построено за годы, десятилетия, сотни лет трудолюбивым древним народом. Многие из людей даже не поняли, что они умерли. Их просто не стало. Испарённые в огниве ядерной печи, размазанные ударной волной, раздавленные обломками строений и летящими по воздуху автомобилями, они перестали существовать, как будто никогда и рождались на свет. Ядерная война не щадит никого и ничего.
Плотная волна воздуха докатилась и до резиденции Председателя КПК – слегка ослабленная, но её усилий хватило на то, чтобы сравнять с землёй, разбросать по поверхности планеты всё то, что досталось от далёких предков, и то, что настроили последние годы.
В труху превратились древние беседки, как спички сломались деревья и унеслись по воздуху, будто сдунутые могучими лёгкими великана. Но корабль пришельцев остался на месте, непоколебимый, как Великая Китайская стена.
Председатель Чжан наблюдал за происшедшим по трансляции с военного спутника, и когда Пекин превратился в развалины, а корабль так и остался висеть над резиденцией – резко выдохнул и потёр грудь. Он даже не заметил, что сидел затаив дыхание долгих несколько минут.




Все притихли при виде выходящей Главы и снова построились в виде плотного квадрата. В первых рядам стояли высокоранговые, позади – мелкие девчонки первого и второго ранга, совсем молоденькие и действительно очень похожие на Леру своей статью и отсутствием множества дорогих украшений. Впрочем – и тут были исключения из правил – похоже, что часть девочек была «из хороших семей» и их обеспеченные матери украшали дочерей как следует. Их килты выглядели дорого, а на груди висели поделки из золота, серебра и драгоценных камней, поблёскивающих в лучах солнца.
- Объявляется поединок до смерти, между Зукрой, воительницей восьмого ранга, и Лерой…хммм…крестьянкой. Оставшаяся в живых получает всё имущество, принадлежащее противнику лично. Таков закон!
- Таков закон! – глухо повторила толпа.
Лера оглянулась через плечо на ряды стоящих в строю женщин и попыталась поймать взгляды – ей было интересно, как они относятся к происходящему? Ведь на самом деле это хладнокровное и бесчеловечное убийство – ну что могла какая-то крестьянка противопоставить живой машине убийства по имени Зукра? Воительница с детства, с младенчества занимается единоборствами, и в первую очередь – мечевому бою! Но таков закон – никто не мог отклонить вызов, если…если…
- И закон гласит – если та, кого вызвали, снимет с себя одежду и проползёт через плац под плевками и ударами тех, кто захочет её наказать за трусость – вызов отменяется, победа присуждается вызвавшей, а имущество побеждённой присуждается победительнице! В этом случае вызванная остаётся в живых! Таков закон! Я в последний раз спрашиваю – крестьянка Лера, ты согласно подвергнуться ритуалу унижения, или же примешь вызов?
- Пусть эта сучка дерьмо жрёт! – презрительно кинула Лера и положила меч на плечо – я не собираюсь ползать в грязи, как свинья. Ей это привычнее, так что пусть она это проделает! (Она сделал прозрачный намёк на то, как заставила Зукру поваляться на дороге)
Зукра зашипела от ярости и чуть не бросилась на обидчицу с мечом в руках.
- Стоять! – негромко сказала Глава и одобрительно посмотрела на Леру – значит, так тому и быть. Бой состоится! Образовать квадрат! Покинет его только тот, кто останется жив! Таков закон!
- Таков закон!
Воительницы организованно разбежались в стороны и образовали вокруг Зукры и Леры квадрат, с длиной стороны около десяти метров. Зукра стянула с себя перевязь и осталась в одном коротком килте, с мечом в руках. Она была того же роста, что и Лера, но массивнее и шире раза в полтора. На её руках перекатывались узловатые мышцы и она чем-то напоминала Главу своим мускулистым телом и длинными руками.
- Бой начнётся тогда, когда я ударю вот в этот гонг – Глава показала мечом на висящий у входа медный диск – тот, кто начнёт бой раньше времени, признаётся проигравшим. И умерщвляется, с последующей конфискацией имущества. Это я объясняю для тебя, Лера – крестьяне не знают тонкостей поединка. Итак, вышли в середину, встали на расстояние пяти шагов друг от друга! Приготовились…начали! – Глава ударила в гонг плоской стороной меча и над головами присутствующих пронёсся густой медный звон.
Зукра пересекла расстояние, отдаляющее противников, за три быстрых шага и на Леру обрушились невероятно сильные и точные удары длинного меча
Клаш-клаш-клаш! – Зукра отскочила назад и с недоумением посмотрела на стоящую в расслабленной позе и как будто задумавшуюся о чём-то землянку.
Воительница хотела срубить наглую девку в первой же атаке и недоумевала, глядя, как по её груди и животу стекают тонкие струйки крови.
Разрез, нанесённый мечом, начинался от ключицы и пересекал левую грудь, деля её на две неровные части. В разрезе были видна желтоватая плоть, наполняющаяся кровью. Края разреза раскрывались при дыхании воительницы и сосуды выбрасывали струйки крови, тут же покрывшей весь бок и бедро Зукры. Рана была неопасной для жизни, но очень неприятной, и самое главное, она ослабляла противника – кровотечение было довольно интенсивным.
Глава подняла брови в удивлении и задумчиво поцокала языком – секунды назад она ждала увидеть тело красивой мужеподобной нежной девицы на земле, подёргивающееся в последних судорогах. Наблюдатели из воительниц тоже замерли, с открытыми ртами и вытаращенными глазами, и лишь Зукра непонимающе, яростно смотрела то на свою рану, то на беспечно стоящую перед ней нахалку, опирающуюся на свой меч в позе «и не больно-то и надо!»
Зукра приняла какую-то стойку из арсенала боевых искусств, усвоенных ей за годы изнурительных тренировок и упражнений с мечом. Выглядело это настолько угрожающе и немного смешно, что Лера фыркнула, и улыбнулась своей противнице, вытаращившей глаза так, как будто желала спалить соперницу взглядом.
Зукра приставными шажками подошла к беспечно стоящей перед ней девушке и обрушила на ту вихрь ударов, каждый из которых, если бы попал в цель, мог бы рассечь Леру на две части – удары обладали такой невероятной силой, какая может быть лишь у тех людей, которые выросли при повышенной силе тяжести, а ещё – посвятили свою жизнь физическим упражнениям.
Увы для Зукры – ей противостояла не простая девчонка с дальнего хутора, не лохушка с гладким мужеподобным нежным телом, мечта любительниц постельных утех, нет, против неё встала пантера, Зверь! Скорость Леры даже в повышенном тяготении превышала скорость соперницы в несколько раз, а сила её была такова, что обычный человек не мог даже предположить, что эта хрупкая на вид девушка может поднять автомобиль или завязать узлом огромный гвозь.
Её кости и связки были укреплены направленной мутацией, иначе они бы не выдержали сверхскорости и нагрузки, передаваемой на них стальными мышцами. Лера давно могла бы убить Зукру, разделать её в доли секунды, но она играла с ней, не желая, во-первых, сразу же раскрыть свои способности, и во-вторых, желая устроить нечто вроде спектакля из уничтожения этой девки. Ей было совсем не жаль склочную девицу, которая развлекалась тем, что мучила и истязала своего партнёра в постели. Люди, получающие удовольствие от боли, страданий других – склочные, злобные - не имеют право на существование – по крайней мере так считала Лера.
Эта атака Зукры закончилась совсем плохо – гибкая девчонка, как будто увязшая в вихре смертельных ударов, вынырнула из него как из омута и встала перед противницей грустно скривив лицо и подняв брови, как бы удивляясь неразумности соперницы. Ведь сказано: «Тот кто напал на мастера, проиграл не потому, что напал слишком быстро или слишком медленно. Просто потому, что напал».
За Лерой стоял опыт тех, кто тысячами лет умирал на гладиаторской арене, кто передал свои знания последующим поколениям рабов, тоже обречённых умереть перед глазами разгорячённых кровавым зрелищем инопланетян. Её матрица бойца была составлена из умений лучших из лучших бойцов, а если добавить к ней сверхсилу и сверхскорость, да помноженные на длительные кровавые тренировки под страхом смерти – получится то, что стояло сейчас на плацу, как нежный одуванчик перед полем чертополоха. И этот «одуванчик» был смертельно опасен.