«…Путь в долину Бергман пролегал по трем ущельям, и земляне вполне предсказуемо воспользовались предоставленными возможностями. Конечно, они понимали, что все три пути будут блокированы, но рискнули. Ставка была сделана на внезапность и натиск. Только вперед и сразу всеми силами, пока противник не до конца разобрался в ситуации. Так задумали генералы из Генштаба и старшие инженеры войска технократов. Они же не знали, что новая армия Коалиции настолько хорошо организована. Не знали, что реагирует и действует она, как единый организм...

...Инженер Гориннус смотрел на бескрайнюю долину с высоты птичьего полета. Его самолет-координатор висел над центральным ущельем. Позиция казалась выгодной и относительно безопасной – автоматические лучевые батареи самолета чутко реагировали на любой вражеский выпад, будь то опасный маневр авиазвена или пуск зенитной ракеты – но Гориннус все равно немного нервничал. Ведь с борта воздушного координатора ему открылись не только величие и простор долины Бергман, но и пугающий вид на вражеские позиции. Против робогвардии технократов и сухопутной группировки ОВК стояла неисчислимая и хорошо вооруженная армия. Позиции противника оказались тщательно укреплены, грамотно эшелонированы и связаны сетью траншей и тоннелей. Кроме того, тыловые базы вражеских войск были упрятаны среди скал, сверху на которых обосновались ракетно-артиллерийские батареи и тяжелые лучевые орудия, а с воздуха их прикрывали атмосферные штурмовики.
Только теперь, после высадки и начала наступления, стало понятно, что сил у врага в действительности на два порядка больше, чем предполагалось вначале. Целые дивизии, будто полчища тараканов, выползали из всех щелей и занимали тщательно подготовленные позиции.
«А ведь с орбиты казалось, что здесь почти никого нет, – с досадой подумал Гориннус. – Обманули, чиниды! Под землей отсиделись, пока мы на посадку заходили. Надо было нам линкоры над долиной прогнать, глубинными сканерами местность обследовать. Но теперь-то поздно...»
Да, теперь что-либо менять стало поздно. Теперь только вперед. Непрерывный огонь, боевой клич и вперед. На ощетинившиеся сотнями тысяч стволов окопы. На плюющиеся смертельными сгустками огня доты. На силовые и традиционные проволочные заграждения. На противотанковые ежи и контрэскарпы. На заполненные едкими химикатами рвы и в пламя автоматических огнеметов. Под напалмовый дождь и свинцовый град. В ипритовый туман и грудью на ледяной ветер азотных щитов... А если удастся добраться до окопов – врукопашную!..
Гориннус перевел взгляд на стройные порядки наступающих войск. Шагающие роботы в центре, над ними рой новейших роботов-«пчел», а еще выше – тучи авиадестроеров, машин грозных и тоже полностью автоматических. Центр обороны врага будет прорван однозначно, а вот как сложатся дела у флангов – вопрос. Там концентрировались войска ОВК.
На левом фланге кулак получился мощнее, чем на правом. Там основу ударной группы составили танки – если не считать одного существенного недостатка, машины не менее грозные, чем боевые роботы. Недостаток заключался в том, что танками управляли люди. По двое в каждой машине. Но все равно, левый фланг имел все шансы. Единственным реальным препятствием на пути у тяжелых гусеничных машин оставались контрэскарпы – глубокие и широкие рвы с отвесными стенками. Впрочем, с воздуха танковый кулак прикрывали штурмовики землян и рейдеры марсианских «спейсрейнджеров», для которых засыпать любой ров – дело пяти минут и десятка выстрелов средними ракетами.
Правый фланг получился внешне не впечатляющим, но на то и было рассчитано. Его основу составили стрелки на легких бронемашинах. И по замыслу генералов, это могло ввести противника в заблуждение – глубокое и смертельно опасное. Да, бронемашины пехоты более уязвимы, чем танки и шагающие роботы, зато они вдвое быстрее и имеют магнитную подушку. То есть, никакие рвы и заграждения остановить их не смогут...
Гориннус увеличил изображение. Конечно, ставка на стремительный прорыв по правому флангу была хорошей задумкой. Вот только по ту сторону фронта имелись не менее опытные полководцы. Противник сосредоточил на этом фланге около половины всех «золотых» солдат. Каковы эти странные воины в бою, никто не знал, но даже если не очень, они могут остановить продвижение земной пехоты, просто «задавив массой». Никакая скорость не спасет, когда навстречу рванется огненный шквал, плотностью в тысячу импульсов-выстрелов на квадратный сантиметр. Пусть это будет всего лишь огонь из стрелкового и легкого полевого оружия, бронемашинам и пехоте как раз хватит.
Враг будто заранее прочитал все планы генштаба и военно-технического совета и принял соответствующие меры. С точки зрения инженера Гориннуса, это, конечно, не лишало армию ОВК – Технократии шансов на победу, но сводило все преимущества на нет. Внезапной атаки не получилось – раз, орбитальная группировка увязла в бою с крейсерами чинидов – два, поэтому прикрытие с орбиты отменялось, а долина вдруг оказалась укрепленной не хуже крепости – это три. И перевес в живой силе неожиданно оказался на стороне врага.
Уж не поторопился ли князь Преображенский с решением оставить ядерное оружие на базе? Наверное, поторопился. Хотя, возможно, и нет. Будь в долине только чиниды и эти «золотые», ядерные удары князю могли бы сойти с рук. Но там еще и колонисты... Нет, все правильно сделал князь. Только победа в поле и только при помощи обычного оружия сможет остудить пыл Тирана и отрезвить Коалицию, не отвратив от Преображенского тех, кто еще верил в ОВК.
Гориннус взглянул на кружащие там и тут гражданские суденышки: миниатюрные и очень проворные, а потому практически неуязвимые челноки с частных колониальных космолетов. Большинство из них украшали наспех намалеванные по бортам и на днище знаки нейтралитета – трехпалая птичья лапа внутри окружности. Но некоторые щеголяли настоящими эмблемами, в основном – цветными аббревиатурами независимых инфоканалов. Как эти журналисты успевали вовремя пронюхать о еще не состоявшемся событии и оперативно примчаться в нужное место, для Гориннуса оставалось загадкой. Жалованье кому-то в генштабе платят, что ли? Или секретные переговоры подслушивают? Гражданские шныряли повсюду без соблюдения военных правил, и не обращая внимания на линию фронта. Это им, конечно, отольется, но не сейчас, позже. Когда начнется зловещая «карусель», они обязательно попадут под раздачу. Если выживет хотя бы десять процентов, будет удивительно. И на что они, интересно, рассчитывают? Что их вежливо отодвинут в сторонку и не тронут? Да первыми и подстрелят, чтобы не мельтешили и не сбивали наводку.
Еще ничего не произошло, а Гориннус вдруг насторожился. Вот оно! Первое, пока слабое и невнятное дыхание надвигающейся катастрофы. Один из репортерских корабликов неожиданно клюнул острым носом и рухнул на позиции врага. Врезавшись в каменистую почву, он почему-то не взорвался, а лишь выбил из грунта высокий фонтан щебня и пыли. По черной сетке окопов прошла живая волна. Различить отдельных людей не представлялось возможным, но вся эта человеческая масса зашевелилась, видимо изготавливаясь к стрельбе. Над невысокими раскаленными скалами в оперативном тылу «золотых» поднялись и зависли, покачивая короткими крыльями, самолеты. Приказа атаковать они пока не получили, а потому просто висели ровным воздушным строем в окружении подрагивающего марева горячих восходящих потоков. Двенадцать эшелонов хищных стальных птиц, примерно по сотне машин в каждом эшелоне. Это впечатляло. А сколько их еще затаилось в «гнездах» среди горячих скал?
Другой репортерский челнок прошел над местом падения собрата, развернулся и повторил проход. Первый «горячий» репортаж пошел в гиперэфир. Суденышко попыталось пройти над грудой покореженного металла в третий раз, но с земли взвился тонкий шнур инверсионного следа, и в корму челнока впилась малая зенитная ракета. Кораблик исполнил подобие «кобры», вспыхнул и рассыпался на множество горящих фрагментов. Это словно бы стало сигналом к атаке. Войска землян и технократов двинулись вперед...»