Глава 1
ВЫБОР

— Октябрьская, пятнадцать, — на фоне долгого молчания в эфире голос диспетчера пролился на душу живительной влагой в засушливый день.
Наконец-то. Сидеть в машине даже десять минут в ожидании нового заказа просто невыносимо. Собственно, именно поэтому Сергей и пошел работать в радиотакси. Частники в ожидании клиента, бывает, стоят по часу, а то и больше, правда, и цены у них весьма отличаются. Но подобная неторопливая работа была противна его натуре, жаждавшей действия.
В левой руке книжка, так проще коротать время вынужденного отдыха. Правая расслаблена и лежит на бедре, тангента радиостанции пристроилась на сидении между ног. Все как всегда уже на протяжении пяти лет.
Одна часть его все еще находилась там, в нарисованном автором фантастическом мире и сопереживала столь правдоподобно прописанному персонажу. Вторая на одних рефлексах схватила тангенту, поднесла ее к губам и произнесла:
— Три восемь.
Пальцы отпустили клавишу, и динамик выдал сразу несколько голосов, выкрикивающих свои позывные. Угу. Довольно частое явление, когда выдаются глухие дни. Обычно водители не столь торопливы, разумеется, если адрес не находится в двух шагах.
Кому захочется ехать через полгорода? Неизвестно ведь, куда поедет клиент. Может и в дальнюю поездку отправиться, а может и вовсе прокатиться на минимальный тариф. В последнем случае овчинка выделки не стоит.
Но когда работы нет, как сегодня, водители хватаются за любой заказ. Если крутить носом, то очень легко можно именно с ним и остаться. Хотя… Есть и такие. Придя работать туда, где, казалось бы, твой заработок зависит зачастую от тебя самого, они трудятся как из-под палки. Сергей к таким относился крайне негативно. Просто они не будут работать нигде и никогда. Получить на халяву, да побольше, при этом еще и качая свои права, — это да, это для них. А еще порассуждать, какие все вокруг воры, хапуги и рвачи. Только бы не работать.
— Три восемь, забирайте заказ, Октябрьская, пятнадцать.
Нет, Сергею не послышались мстительные интонации в голосе диспетчера, явно адресованные остальным водителям.
Ничего удивительного. Девчата всегда выделяли его, и дело вовсе не в том, что он как-то там решал с ними вопросы, хотя подобные слухи ходили с завидной регулярностью. Просто он служил своеобразной палочкой-выручалочкой. Когда никто из водителей не хотел забирать заказ, он без уговоров мог промчаться с неизвестным результатом из одного конца города в другой.
Диспетчеры же не водители, им капает монета с количества заказов. Ну и кого они должны выделять, как не подобных работников? Так что нет тут никакой договоренности. Особое отношение со стороны девчат имеется, а вот остальное — чистой воды наговоры.
— Три восемь принял. — Голос Сергея звучал совершенно ровно.
Н-да-а-а. Парни на «пятачке», наверное, сейчас не без желчи перемывают ему кости. Как же, опять ему слили заказ. А если там окажется еще и межгород… Вера частенько ездила в Пятигорск, правда, сейчас, вроде, время несколько неурочное, обычно это бывает с утра, а сейчас уже одиннадцать.
Нет, если бы он общался с остальными водителями более тесно, все время стремился бы на площадь Ленина, где они любили собираться, то все было бы иначе. Тогда он был бы в их компании и над ним просто подшучивали бы. Мол: вот, опять стахановец рванул через весь город. Или: «Снова стахановца выделили. Молодец парень. Дерзай. И не жалко же тебе машину». Но такого негатива, как сейчас, не было бы и в помине.
Однако Сергею было с ними неинтересно. Он просто не умел трепаться попусту и прекрасно знал, для чего пришел в такси. От пустопорожних разговоров копейка в кармане не заведется и в холодильник ничего не упадет. Поэтому нужно работать. Он и работал. Как говорили некоторые, буквально стирался на руле. Бывало и такое, что во время праздничных или выходных авралов рулил до трех-четырех утра, а в восемь опять выходил на линию…
Ч-черт!!! Истерично сигналя, выскочив на встречную полосу, мимо пронесся серый BMW. Угу. Это он крепко задумался, если оказался посредине двух полос, да еще, похоже, и подрезал кого-то. Сам же всегда костерил подобных водителей, а тут… Наверное, все дело в том, что ему уже не первый день нездоровится. Вот и плывет.
Жена говорит, что как бы его простуда не вылилась во что-то более существенное, просит подлечиться. Оно, с одной стороны, вроде и верно, но с другой… Таксист, в общем-то, неплохо зарабатывает, вот только деньги приходят не сразу, а капают каждый день. И точно так же, по мере поступления, эти деньги тратятся. Словом, уйди на больничный — и все, через пару-тройку дней жена опять будет смотреть, как тот кот из мультфильма «Шрек».
Моргнув аварийкой, мол: чудак, иномарка унеслась прочь. Хм. С другой стороны, сам дурак. Сергей едет со скоростью семьдесят, и если этот умник обходит его как стоячего, тогда какая скорость у него? И это в городе! И куда, спрашивается, спешить, если вон, сам же встал на светофоре?
Ну-у-у, это вообще ни в какие ворота. Дверь BMW открылась, и водитель вышел на дорогу. Видать, решил воспользоваться красным сигналом светофора и высказать свое «фи» лично. Мало ему аварийки. А что, пусть знают свое место эти таксисты.
Сергей почувствовал было, как в нем начинает нарастать злость. Ну не любил он, когда кто-нибудь покровительственным тоном начинал учить его уму-разуму или с деловым видом разъяснять его место по жизни. Но в этот раз он сдулся, словно шарик. А что, мужик, в некотором роде, в своем праве. Это да, превысил, тут без разговоров, но и Сергей неправ, расползся по всей дороге, как фанфарон.
Боковое стекло поползло вниз, все же середина осени на дворе, не май. Парень лет двадцати пяти, переполненный возмущением, уже рядом.
— Извини, дорогой. Задумался, — не дожидаясь, пока тот откроет рот, искренне произнес Сергей.
Старая десятка, таксист, да еще и сам извиняется. А вот не угадал ты ни разу, дядя!
— Твою дивизию! — Парень рванул дверь, потом ухватил Сергея за воротник. — Урод! Тебя кто за руль посадил, придурок! А ну иди сюда!
Н-да-а-а. Еще несколько секунд назад Пошнагов Сергей Демьянович чувствовал, что слегка не прав. И парень имел все шансы уйти с чувством собственного достоинства, высказав свое «фи». Если бы не надумал связываться с наполовину седым мужиком слегка за сорок, несколько полной комплекции. Эх, проявил бы уважение к сединам! Но не срослось.
Сергей, ничуть не собираясь сопротивляться, потянул ручник и сам выскользнул из салона. Видит бог, он искренне раскаивался в своем поступке. Хрясь! Парня просто снесло на асфальт, словно к нему приложилось стенобитное орудие. Ну а чему, собственно, удивляться? У Сергея — под сотню килограмм весу, тяжелая рука и состояние нестояния, в котором всяческие раздражители категорически противопоказаны.
Это что, еще не все? Пассажирская дверь BMW открылась, выпуская второго парня. Первый был чуть выше Сергея, а этот — как раз одного с ним роста. Ничего так паренек, спортивный. Впрочем, Пошнагова уже понесло, и на комплекцию ему было плевать.
— Мужик, ты чего?
Вот странный вопрос, учитывая обстоятельства.
— Да ничего, сейчас рядом ляжешь.
— Погоди. Я его заберу.
Угу. Видно, выступление Сергея парня впечатлило. Хотя… Не, ну, судя по тому, как остановились проезжающие машины, а из одной иномарки высунулась какая-то орущая тетка, которая точно видела, как Сергей ударил ни в чем не повинного парня, получилось внушительно.
Сзади хлопнула дверь. Обернулся на звук. Идет мужчина средних лет, одет солидно, даже дорого. Интересно, этот как та тетка начнет заступаться за чудака из дорогого автомобиля.
— Вы извините, я все видел, — махнув рукой в сторону поверженного водителя иномарки и поднимающего его товарища, произнес мужчина.
— И что с того?
— Ничего. Просто если эти умники попытаются вас привлечь, то вот моя визитка. Времена сегодня дурные, виноватые невиновных в суды тащат.
— А вы адвокат?
— Почему адвокат? — вздернул брови мужик. — Если что, нужно же вам будет доказать свою невиновность.
— Спасибо.
Странное дело? Очень даже. Не бывает? Бывает, еще как бывает. Правда, такие люди встречаются нечасто. Но все же находятся те, кому не все равно и не жаль собственного времени, чтобы помочь в тяжелую минуту. Тем более, от них ничего и не требуется, только уделить какое-то количество времени.
Пока Сергей беседовал с незнакомым мужчиной, товарищ поверженного водителя увел «пострадавшего» к машине. Устроил его на заднем сидении, сел за руль и рванул прочь от злосчастного перекрестка. Хм. Ну если так, то и Сергею пора. Его клиент ждет.
До адреса ехал минуты три, но этого времени ему хватило, чтобы перекипеть. Несмотря на свой вспыльчивый характер, Пошнагов отличался отходчивостью. Нет, если его зацепить серьезно, то раньше Кубань сгорит, чем он успокоится.
Зная об этом своем недостатке, он всегда старался найти какой-либо изъян в своих действиях и намерениях. Когда не чувствуешь за собой абсолютной правоты, всегда удается прийти к внутреннему умиротворению. А от этого и окружающим легче, и самому проще. Если всегда и все принимать слишком близко к сердцу, то можно вообще окрыситься на всех вокруг.
Не сказать, что он был так уж общителен. Скорее уж, одиночка, живущий по своим понятиям и взглядам. Но и плохого от него люди не видели. Как-то так, жил и другим не мешал.
— Здрасьте, дядь Сережа. — Девушка вихрем влетела на заднее сиденье «десятки», светясь, как новенький пятак.
Пошнагову нравилась эта вечно жизнерадостная двадцатилетняя девчонка. Да и как не радоваться, глядя на этот сгусток задора и огня? Прокатишься с такой пять минут, потом полдня проводишь на подъеме.
— Привет, егоза. На работу поздно. И куда тогда едем, прогульщица?
— Я не прогульщица, у меня отгул. А едем в консультацию, — мило зардевшись, все так же с улыбкой ответила девушка.
— Ой, держите меня трое, — отъезжая от дома, с нескрываемой иронией произнес Сергей. — Верочка, неужели залет? Только месяц, как замуж выскочила.
— Скажешь тоже, дядь Сереж. Дурное-то дело не хитрое.
— Угадал, что ли?
— Угу.
— А чего же дурное? — укоризненно возмутился он.
— Смеяться не будешь?
— И не подумаю.
— Страшно, дядь Сереж.
— Муж-то любит? — вдруг отчего-то невпопад поинтересовался Сергей.
— Любит. Нет, честно любит. Прямо трясется надо мной. Не верите?
— Да верю я, верю. Тогда успокойся и ничего не бойся.
— Интересный подход. А причем тут любит и не бойся?
— Да при том. Страшно! — трагичным голосом продолжил он, делая соответствующие словам жесты. — Скоро роды!!! Руки трясутся! Спина от пота мокрая! Ноги как ватные! А жена сидит спокойно в телефоне играет!
— Ой, дядь Сережа, ну у тебя всегда какая-нибудь прибаутка найдется, — хихикнула Верочка.
— Это всего лишь жизненный опыт. Поверь, если ты ему небезразлична, то он отбоится за вас двоих с запасом. А ты просто делай то, ради чего и появилась на этот свет. Дари жизнь.
— Дядя Сережа, ну ты прямо философ.
— Я таксист, Верочка. А таксист должен по чуть-чуть разбираться во всем, от квантовой физики до каменного топора. Клиенты-то — они разные, не только внешне, но, куда чаще, интеллектуально. И всем скучно. А с кем разговаривать в авто, как не с водителем?
До городской больницы, где, собственно, и располагалась женская консультация, добрались очень быстро. Вообще-то подобная быстрота в их городе — дело, уже заслуживающее внимания. За последние годы количество автотранспорта увеличилось буквально в разы, а дороги — на прежнем уровне.
Впрочем, глухой день, он и есть глухой. Если нет работы у таксистов, то и других авто на дорогах не так уж и много. Отчего так? Да кто же его знает. Случается подобное примерно раз в неделю, и все тут. Прямо мистика какая-то…
— Алло, Сергей, как у тебя дела?
Голос жены в трубке обеспокоенный. С чего бы это? Впрочем, долго думать над этим вопросом не пришлось, подкравшийся кашель все сразу же разъяснил. Угу. Обычно он за три дня с любой простудой справлялся и без труда переносил ее на ногах. А тут что-то уже неделю никак не сладит.
— Нормально все, Нин, — давясь кашлем, заверил Сергей. — Только день какой-то квелый. Я, наверное, сегодня допоздна, иначе свою норму не заработаю.
— А ты где сейчас?
— Клиента в больницу привез.
— На ожидании?
— Нет, она уже расплатилась. Ты что-то хотела?
— Сергей, ну если уж ты возле больницы и день никакой, может, возьмешь выходной и сходишь к Ване. Не нравится мне твоя простуда.
Хм. А что тут скажешь, ему и самому не нравится. Очень даже может перейти в воспаление легких. А может, уже и перешло, вон, температура и не думает спадать. Ладно. Всех денег не заработать. А если его конкретно скрутит… Жена-то работает, да зарплата в Пенсионном фонде — один смех. Только и того, что не киснет дома, а все время среди людей вертится.
— Хорошо, Нина, я к Ивану.
Ясно, что со своими болячками нужно идти не в больницу, а для начала в поликлинику. Но Иван — двоюродный брат. С одной стороны, не станет заниматься откровенным разводом на бабло. С другой — отношение к родственнику заместителя главного врача совсем другое. Ну и сам Сергей никогда не считал, что раз уж он брат Ивана, то на особом положении. Без лишних разговоров лез в карман и делал подношения. Так оно всяко надежнее, и отношение у врачей совсем иное.

***

Господи, ну сколько можно?! Две недели! Он в больнице уже две недели! Семья в буквальном смысле перешла на подножный корм. Есть еще кое-какой жирок. Все же Нина — она не транжирка и без какого-никакого запаса чувствует себя неуютно. Но и лечение еще не закончено.
С диагнозом все оказалось довольно предсказуемо. Жена, как часто это бывало, оказалась права, и в этот раз простуда перешла-таки в воспаление легких. Пролечили. Неделю лечили. Без каких-либо видимых результатов.
Антибиотики. Откачали жидкость. Процедуры и самый что ни на есть строжайший режим, с отдельной палатой и достаточно внимательным отношением врачей. Целая куча анализов. Сергей уже не знал, какую бяку соратники Ивана подготовят ему на следующий день. Ему казалось, что его уже прощупали, прозондировали и просветили везде, где это только возможно.
Однако несмотря ни на что температура и не думала спадать. Доктора никак не могли поставить диагноз. Ясно, что где-то в организме идет воспаление. Но где? И что именно происходит с больным? На эти вопросы они ответить не могли.
— Как дела, боец? — Иван вошел в палату в излишне приподнятом настроении, и это Сергею категорически не понравилось.
Не сказать, что у них с братом были теплые отношения. Но, с другой стороны, и ссориться они никогда не ссорились. Да и вообще, Иван — это не Сергей. Он, в отличие от последнего, к родне тянулся и помогал всем без разбора. Причем даже тем, кто имел наглость облить его грязью. Просто чувствовал за собой обязанность это делать, раз уж сумел подняться и заработать авторитет в медицинской среде.
— Судя по твоему виду, дела как сажа бела, — откладывая книгу и принимая сидячее положение, ответил больной.
— Ну, так уж и как сажа.
Опять излишняя и даже наигранная бодрость. Ох неспроста. Неужели все так плохо? СПИД, рак и вот еще недавно дал о себе знать этот самый вирус Эбола.
Ну, последнее можно отметать сразу, потому как в этом случае вместо Ивана сюда ввалились бы дяди в интересных защитных костюмах. СПИД тоже мимо. Плохо ли, хорошо, но время от времени медосмотры с разными анализами в его жизни случались. Да и не молодой уже, мозги имеет, дуриком на каждую встречную не кидается. Остается рак, от которого никто не застрахован, а уж в России, где людей травят всякой всячиной почище тараканов, — и подавно.
У Сергея натура такая — чуть что, сразу начинает накручивать себя по-крупному. Готовится к самому худшему, а потом выясняется, что все не так уж и тяжко. Глядишь — и сейчас окажется какая-нибудь мелочь, ну там, почку нужно будет удалить или клапан в сердце заменить.
— Иван, давай без дураков. Что нашли? Вижу же, что что-то серьезное. Вон как глаза прячешь. Я не стану тебе рассказывать о том, какой я мужчина и насколько способен держать удары судьбы. Но знать я должен. Если все настолько паршиво, то мне нужно хотя бы привести в порядок свои дела.
Нет. Не скажет. Вон, опять бодрячка включил и лупает глазками, как на дебила. Мол, ничего такого страшного, это Сергей сам себя накручивает. Может и так. Да что-то верится с трудом. Он, конечно, с Иваном не так часто общался, но вот таким растерянным видит впервые. И вообще… С годами у него выработалось особое чутье на неприятности, именно благодаря этому и откатался пять лет в такси без особых происшествий.
Ивана понять можно. Каким бы крепким человеком ты ни был, сколько бы ни считал себя настоящим мужчиной, весть о том, что твой век уже отмерян, подкосит любого. Доводилось Сергею слышать, когда врачи давали больному и по году, а тот сгорал буквально за месяц, едва только узнав о том, что обречен. Хотя…
Гораздо реже, но случается, что у человека открывается второе дыхание. Просыпается такая тяга к жизни, что болезнь отступает. Вот только подобная сила духа совсем не обязательно просыпается в человеке волевом и целеустремленном. Порой победителем в этой схватке выходит с виду тщедушный человечек.
Так что брата он понять мог. Как мог уже судить и о том, что подцепил что-то куда более серьезное, чем воспаление легких. Хм. Тут, пожалуй, налогом в виде отданной почки не обойдется. Похоже, планка куда как выше. Стоп! Это что же получается, он сам себе уже и диагноз, и приговор вынес?
— Иван, не молчи. Ну же.
— Сереж… В общем… Рак прямой кишки четвертой степени, — наконец разом выдохнул брат, словно опасался, что в самый последний момент не сможет сказать самого главного.
— Но как?.. У меня же ничего такого…— Хоть Сергей и ожидал нечто подобное, все же подтверждение догадок его ошеломило.
— А ты когда в последний раз обследовался? Ничего такого. Он вообще без особого дискомфорта до четвертой степени дойти может.
— Стоп. Давай по делу. Варианты есть? Хотя какие там варианты, раз уже четвертая степень, — тут же махнул рукой Сергей. — Может быть, ошибка?
— Сомнительно. У нас довольно серьезный онкологический центр с весьма обширной практикой. Но я тебя отправлю еще и на обследование в Ставрополь.
— Л-ладно. А если все же не ошибка, варианты есть?
Вот дались ему эти варианты. Сам же понимает, что безнадега. Вот и взгляд Ивана как приговор. Амба. Ничего-то у тебя не выйдет. Нет, какое-то время побарахтаться еще можно, семью под откос пустить, потому как лечение не из дешевых, а потом конец один.
— Сколько? — сглотнув вдруг появившийся в горле ком, поинтересовался Сергей.
— Что сколько?
— Иван, не тормози. Сколько мне осталось? Только давай без сказок.
— Кхм. Ну, можно еще…
— Ваня.
— Пара месяцев, — вздохнув, все же сдался брат.
— Вот так вот, — сжав до хруста кулаки, сквозь зубы прошипел Сергей. Уж что что, а сложив лапки, он помирать не собирался, — Добро. Давай так. Сейчас оформляй выписку и об этом никому ни слова.
— Сергей, ты что надумал?
— А вот это, доктор, уже не твое дело. Никому, слышишь!
— Да уже через пару недель ты с койки не встанешь.
— Ты сказал, я услышал. Все, иди готовь бумажки. У меня слишком мало времени.

***

— Сергей Демьянович?
Пошнагов обернулся на голос и увидел мужчину возрастом слегка за тридцать. Ничего так мужик, за собой следит. Многие к его годам уже брюшко отпускают и вообще начинают оплывать. Яркий пример — он сам. Как раз к тридцати у него и начал набираться лишний вес. А этот подтянут и даже, скорее, атлетического сложения.
— Петр Петрович?
— Да, это я. Но, если можно, просто Петр. Я все же помладше вас буду, а это на Кавказе вроде как весьма серьезный довод.
— Бросьте. Уж вы-то к Кавказу не имеете никакого отношения. Говор у вас интересный, похож на астраханский. Но если вам удобнее, чтобы я называл вас по имени, тогда отвечайте взаимностью.
— Договорились. Пройдемся, — делая приглашающий жест, предложил Петр.
Ну отчего бы не пройтись. Тем более, по тихим аллеям городского парка. Жаль, деревья уже полностью сбросили листву, а новую зелень Сергею, пожалуй, уже не увидеть. Похоже, на роду так написано, что весну ему уже не встретить.
Гулять по парку среди деревьев ему нравилось. Он словно хотел вволю надышаться перед смертью. Даже курить бросил. Нет, забота о здоровье тут ни при чем. В его-то положении, когда можно уже все… Глупо бы было. Просто захотелось подышать именно чистым воздухом. Хм. И вот ведь странное дело, тяги к сигаретам абсолютно никакой, словно и не курил на протяжении двух с лишним десятков лет.
— Итак, Петр, откуда у вас мой телефон? — угрюмо поинтересовался Сергей, мерно вышагивая по брусчатке аллеи.
Ничего удивительного в его настроении не было. Интересно, много ли найдется людей, которые, зная о близкой смерти, будут демонстрировать приподнятость духа.
— Скажем так. В больнице далеко не все имеют возможность зарабатывать, возвращая людям жизнь. Но зато они имеют доступ к анкетным данным больных, и если найдется тот, кто готов за них заплатить…
— Ясно. Времени у меня мало, поэтому давайте ближе к делу.
— Вы правы. Со временем у вас большие проблемы, — соглашаясь, кивнул Петр.
— Даже так. А впрочем, чему тут удивляться, если вы получили мои анкетные данные. Остается понять, зачем вам это нужно. Может, скажете напрямую? Чего тянуть кота за подробности.
— Хорошо. Скажите, вы уже прошли дополнительное обследование в Ставрополе?
— А вам это зачем?
— Все зависит от вашего ответа. Если диагноз подтвердился — это одно. Если нет, то совершенно другое.
— Нужен больной для каких-то экспериментов? Ну чего вы молчите? Хорошо. Диагноз подтвердился. Мне осталось около двух месяцев, а недели через две, максимум три, я слягу, — с нескрываемой злостью выплюнул Сергей.
Нет, к Петру у него никаких претензий не было, просто он не привык быть слабым. А еще никак не мог смириться с безысходностью своего положения.
— Хорошо, — не обращая внимания на вспышку агрессии собеседника, удовлетворенно произнес Петр.
Вот за это «хорошо» Сергей был готов его порвать, как Тузик грелку. Но все же предпочел сдержаться. С одной стороны, какой-то чудак радуется твоему горю. Но с другой, Сергей вдруг ощутил надежду. Именно так. Этот Петр возродил в нем надежду на благополучный исход. Поэтому Пошнагов не стал перебивать собеседника, а обратился в слух.
— Сразу скажу: речь идет не об эксперименте, все уже отработано до обыденности. Не потребуется даже операция. Результат стопроцентный, и даже выше.
— Как так — выше?
— А вот так. Помимо рака, вас подлечат и от других болячек, даже от тех о которых вы и не подозреваете. Просто лечение комплексное. Помещают вас в эдакую регенерационную капсулу, и через сутки вы выходите совершенно другим человеком. Практически полностью здоровым.
— Отчего же практически? Если уж грузить сказками, то до конца, — хмыкнул Сергей, чувствуя, что его разводят, как ребенка.
Гнать бы этого умника поганой метлой, да что-то удерживает от этого. Надежда? Она, клятая. Как там говорится? Пока живем — надеемся? Вот и он надеется. На чудо, на счастливый билет, на то, что все это — просто ошибка.
— Практически — потому что капсула будет заряжена не на сто процентов, а только на пятьдесят, — вполне спокойно и даже выставляя напоказ свое терпение, начал объяснять Петр. — После этой цифры стоимость процедуры начинает расти в прогрессии, а проводить подобное лечение в кредит никто не станет. Искин же будет действовать соответственно имеющимся ресурсам и состоянию вашего организма. Разумеется, в первую очередь он сосредоточит свои усилия на самом серьезном, а потом — по ниспадающей, пока в емкостях имеются препараты. Но даже после такого лечения вы будете куда здоровее практически любого из живущих на Земле и сможете дожить эдак, лет до ста. Разумеется, если не подхватите очередную бяку.
— То есть, я должен поверить в эту муть и фантастику? — искренне удивился Сергей.
Нет, он был не против почитать фантастические романы. Мало того, как раз именно таким чтением и увлекался. Но его нынешнее состояние не слишком располагало к подобным беседам. Конечно, Петр выглядел довольно уверенным в себе, и это вносило некую долю сомнений. Но все же поверить в подобное…
— Фантастика — да. Но только не муть, — ничуть не смутившись, возразил Петр. — Признаться, когда мне предложили это, у меня была точно такая же реакция. Но мне хватило ума согласиться, хотя бы по той простой причине, что я ничего не терял. Разумеется, есть какая-то часть сумевших побороть рак, но этот процент настолько мал, что проще выиграть в лотерею. Кстати, мне ни разу так и не повезло.
— То есть, вы были в той же ситуации, что и я?
— Угу. Тридцать лет назад. Неплохо выгляжу для шестидесятилетнего, не находите? Правда, есть пара неудобств. Пришлось отказаться от оседлого образа жизни, ну и пора уже обзаводиться вторым пакетом документов. А так все просто замечательно.
— Но если есть средство от рака, да еще, как вы говорите, эта процедура — простая рутина, то почему же тогда об этом ничего не слышно? Пусть лечение стоило бы десять миллионов долларов, но ведь о нем должно быть известно.
— Если бы эта метода была на Земле, то несомненно.
— То есть?
— Я говорю об инопланетянах. Не надо на меня так смотреть, я не сумасшедший и точно не издеваюсь над вами.
— И что же от меня потребуется взамен?
Поверил ли Сергей Петру? Очень даже поверил. Нет, еще меньше минуты назад он готов был его послать, а вот теперь ухватился за него, как утопающий за соломинку. Тронулся умом? Всегда был недалекого ума? Не надо торопиться с выводами. Вполне адекватные люди, доведенные до отчаяния, верили шарлатану Гробовому, пообещавшему воскресить мертвых.
— Что потребуется от вас взамен, доподлинно я не знаю, — искренне улыбнувшись, ответил Петр. — Мне в свое время предложили быть вербовщиком на территории СССР, и с развалом империи ничего не изменилось. Что касается завербованных мною… Мне известно только то, что они подписывают контракт и отправляются работать на другую планету.
— У зеленых человечков проблемы с рабочей силой? — ухмыльнулся Сергей.
— Почему зеленых? Они ничем не отличаются от нас, ну разве что имеют специфический цвет кожи, волос или разрез глаз. Мы с подобными отличиями вполне управились в пределах одной планеты, так чего же ждать от других миров. Правда, зеленокожих мне встречать не доводилось. Впрочем, я и видел-то не так чтобы много.
— Н-да. Вам вопрос, а вы — море слов, и ни о чем.
— Что же касается вопроса, то, насколько я понял, им проще набирать рабочих на Земле, чем тащить из цивилизованного космоса на фронтир.
— Цивилизованного?
— Ну да. Так уж сложилось, что наша Солнечная система находится у черта на куличках.
— Значит, по сути, это будет рабство?
— Послушайте, Сергей, давайте откровенно. Что вам предлагаю я? Так, сущую безделицу — жизнь. Долгую или короткую, легкую или тяжелую, но жизнь. В конце концов, вы всегда можете свести с ней счеты, все в ваших руках, вот только при этом вы не будете мучиться, что вам несомненно предстоит, останься вы на Земле. Я помню, как это было. До сих пор не знаю, отчего не наложил на себя руки. А что касается рабства, то с рабами контракты не заключают.
— А зачем им вообще какие-то контракты? Похитили — и вся недолга.
— Там у них какие-то свои коллизии, мое дело — только вербовка, а люди, попавшие в безвыходную ситуацию, — самый подходящий материал. Да и мои наниматели предпочитают именно такой контингент.
— Напрашивается вывод о цивилизованном рабстве, когда человека опутывают долгами, с которыми ему век не расплатиться, — невесело ухмыльнувшись и слегка тряхнув головой, подытожил Сергей.
— Возможно и так. Но что теряете лично вы?
— Ваша правда, ничего не теряю.
— Ну так как, согласны?
— Согласен. Только у меня есть еще кое-какие дела и обязательства.
— И сколько вам нужно времени?
— Ровно два дня, — тряхнув головой, как человек, только что принявший окончательное решение, произнес Сергей.
— Так не пойдет. Дело в том, что следующую партию добровольцев я отправляю только двадцать пятого декабря. Так что именно на эту дату вам и придется рассчитывать.
— Даже так? Почти месяц?
— Странный вы человек. Еще полчаса назад вы даже подумать не могли о том, что у вас есть хоть какой-то шанс. Теперь же ведете себя так, словно я не оправдал ваших надежд.
— Просто у меня были кое-какие планы, и закончить их я должен был послезавтра. Более долгий срок меня несколько не устраивает.
— И насколько? — Петр даже остановился от неожиданности, а его собеседник сделал еще пару шагов.
— Настолько, что я вынужден отказаться от вашего заманчивого предложения, — остановившись и обернувшись к Петру, ответил Пошнагов.
Вербовщик внимательно смотрел на этого мужчину, пытаясь его понять. Судя по тяжкому вздоху, решение это Сергею далось нелегко, но и отступать от него он не намерен. Вот интересно, что вертится в голове у этого человека, раз он отказывается от шанса спасти свою жизнь?
Нет, он в этом не был оригинальным. Добрая половина, а то и больше, отказывались от столь заманчивого предложения. Кто-то считал Петра Петровича шарлатаном. Кого-то пугала неизвестность, ведь несмотря на обещание выздоровления, их должны были отправить в никуда. Но этот-то только что поверил и принял предложение и тут же отказывается.
— Не объясните? — все же решил полюбопытствовать Петр Петрович.
— А нечего объяснять. Мне в лучшем случае осталось провести на ногах неделю, ну, при везении, — две, приступы повторяются все чаще и с каждым разом усиливаются. Осуществить задуманное я могу, только будучи на ногах. Не сделав же этого, я даже помереть себе не могу позволить.
— Конечно, не мое дело. Но это настолько важно?
— Это действительно не ваше дело. Но это важно. Главное же то, что если в течение суток после этого вы не отправите меня туда, — Сергей поднял палец, — то меня уже не получите. Ну а если вы привязаны к определенной дате…
— Погодите. А если вы останетесь на ногах и вообще будете чувствовать себя бодрячком, вы сможете приурочить ваше мероприятие к дате отлета?
— Да. Это возможно.
— Тогда оголите, пожалуйста, предплечье.
— Зачем? Поставите метку?
— Очень смешно. Я сделаю вам инъекцию, которая купирует вашу болезнь ровно на тридцать суток. Уже завтра вы проснетесь совершенно другим человеком. Дискомфорт, температура, боль — все это отступит. Но не обольщайтесь, болезнь никуда не денется. По истечении этого срока она навалится на вас с еще большей силой. Да так, что вы тут же окажетесь прикованным к постели, и ваше состояние будет ухудшаться буквально на глазах.
— Опять намекаете, что выбора у меня по-прежнему нет.
— Увы, Сергей.
— Что же, колите, — задирая рукава куртки и свитера, согласился Сергей.