Моему самолюбию повезло – оно сегодня не пострадало. А вот достоинство Черного Джорджа переживало не самый удачный день. Надо все-таки отдать Динаре должное: она проявила гуманность, подсунув кирпичи под ноги висящему на крюке увальню. За тем, чтобы он мог опираться на носки ботинок и не повредил себе запястья. Несколько часов, что ему пришлось разыгрывать приманку, стали для Жорика малоприятным испытанием. Но и не настолько мучительным, чтобы оно причинило вред его молодецкому здоровью, укрепленному вдобавок выпитой не так давно из Священного Грааля водой.
- М-м-м-м! М-м! М-м-м-м! – предостерегающе замычал сквозь кляп напарник, едва завидев меня. Будучи стесненным в передаче мне звуковой информации, он подкреплял свое энергичное «му» не менее выразительными мимикой и телодвижениями. В смысле, теми скупыми жестами, какие были ему сейчас доступны.
Дюймовый как заведенный кивал головой, указывая подбородком куда-то мне за спину, и таращился туда же выпученными глазами. А также, словно танцующая марионетка, поочередно дрыгал ногами. Понять, что эти взбрыкивания являют собой указующие жесты, было сложно. Не знай я, о чем хочет предупредить меня Жорик, наверняка подумал бы, что он вконец рехнулся и, приняв напарника за врага, пытается не дать мне приблизиться.
- Все в порядке, Черный Джордж, угомонись, - устало буркнул я, отмахнувшись от его судорожной пантомимы. – Не дергайся – все обошлось. Просто вышло небольшое недоразумение, только и всего.
И, подойдя, первым делом избавил Дюймового от кляпа. Чем вновь обретший дар речи пленник не преминул тут же воспользоваться:
- Берегитесь, Геннадий Валерьич! – заорал он мне прямо в ухо надтреснутым от долгого, усердного мычания голосом. – Сзади! Тварь! Подлая тварь! Убейте ее! Это все она!.. Она!.. Эй, да что с вами такое?! Не смотрите на меня, обернитесь же! Тревога! За вами - враг!..
- Благодарю за службу, солдат. Командование уже в курсе. – Я поморщился и почесал пальцем в заложенном ухе. – Ты ошибаешься: это не враг, а всего-навсего чересчур нахальный шутник! Хотя твое желание его убить понятно и простительно. И я бы на такие шуточки смертельно обиделся. Даже несмотря на то, что еще не утратил чувство юмора.
- Да как же так?! – продолжал негодовать Черный Джордж, не сводя свирепых очей с приближающейся Арабески. Она никак не могла смириться с потерей винтовки и несла ее с собой, хотя не хуже меня знала, что теперь ее можно с чистой совестью выбросить. – Где вы тут видите шутку-то?! Это ж натуральная засада, а вон та тварь!..
- Ее зовут Динара Арабеска, и никакая она не тварь. Ну, разве только самую малость. Не более чем паскудны мы с тобой, - перебил я пышущего негодованием напарника. – И хватит орать! Не хватало еще, чтобы на твои вопли со всей округи настоящие твари сбежались!.. Динара! Где ключи от наручников? Давай, снимай парня с крюка – достаточно он на сегодня просушился!.. Жорик! Не дрыгайся, будь паинькой – позволь даме за тобой поухаживать…
- Тварь! – бросил Дюймовый в лицо подступившей к нему Арабеске. – Да если б не Геннадий Валерьич, я бы тебе сейчас точно шею свернул!
- Руки коротки! – парировала низкорослая питерка, явно погрешив против истины. Проворные ручки Динары были не в пример короче неуклюжих лапищ увальня Жорика. – А ну стой спокойно, дылда! Или иначе суну ключ тебе в зубы, и будешь сам себя освобождать!
- Меня зовут Черный Джордж! – процедил сталкер, но брыкаться прекратил. – Советую хорошенько запомнить это на будущее, крошка! Черный Джордж – это твоя отсроченная, но неизбежная смерть!
- Какой ты злопамятный, Джорджик, - покачала головой Динара, возясь с наручниками. – Так говоришь, что я себя и впрямь настоящей злодейкой чувствую. А ведь это неправда, клянусь. На самом деле у меня очень доброе и отзывчивое сердце. Ну, хочешь, в качестве извинений я тебя еще разок обыщу? Помедленнее и в тех местах, где раньше не обыскивала?
Жорик поперхнулся и округлил глаза. На лице у него отразилась целая гамма противоречивых эмоций. Кабы не мое присутствие, я уверен, он принял бы предложение Арабески о перемирии не мешкая ни секунды. Но, глянув на ухмыляющегося меня, парень смутился, нахмурился и, исполнившись достоинства, заявил:
- Не распинайся передо мной понапрасну, крошка! Этот фокус у тебя не прокатит! С чего ты взяла, будто я куплюсь на твои женские штучки и проболтаюсь о той вещи, какую ты у меня искала? Особенно после того, как ты жестоко унизила меня перед моим наставником! Проваливай прочь и отныне не вздумай даже приближаться ко мне, коварная питерская шельма! Ты недостойна называться сталкером! Ищи себе других легковерных и их разыгрывай! А лучше вообще беги из Зоны, пока не нарвалась со своими играми на тех, кто, в отличие от нас, шуток напрочь не понимает!
- А, ну да, все ясно: вопрос принципа! Что ж, уважаю, уважаю, - закивала «шельма», послушно отступая от Дюймового. Получив свободу, тот устало плюхнулся задницей на стопку кирпичей, которую доселе попирал ногами, и начал растирать затекшие от наручников запястья. – Однако, к счастью, не твое слово здесь решающее, Джорджик. И я очень надеюсь, что все-таки получу нужную мне информацию, хочется тебе того или нет.
- Ха! – прыснул Жорик. – Ишь, губу раскатала, малявка! Тебе даже мне – простофиле, - не удалось мозги запудрить! А Геннадий Валерьич на твои дешевые уловки и подавно не купится! Так ведь, Геннадий Валерьич?
- Нам удалось найти вот это. - Не обращая внимания на напарника, я полез в карман и достал очки Мерлина, каким-то чудом не разбившиеся в схватке с Ипатом. После чего протянул нашу находку Динаре, дабы она тоже ее изучила.
Черный Джордж посмотрел на меня таким взглядом, каким, наверное, пронзенный кинжалами заговорщиков Цезарь глядел на Брута, пробормотал «Не могу в это поверить!» и, насупившись, демонстративно отвернулся.
Меня его обиды совершенно не волновали. За два месяца нашего знакомства я неплохо изучил характер своего напарника – благо, для этого не нужно было являться дипломированным психологом, - и знал, что не в его привычках затаивать на людей зло. Тем более на тех, кто не причинил Георгию Осиповичу вреда и не желал ему смерти. Подумаешь, какая-то девчонка – Арабеска была старше него всего-то на пару лет, - приставила ему к башке ствол и заставила прицепить себя наручниками к стене! Эка невидаль! Бывали в сталкерской практике Жорика неприятности гораздо круче. Уже завтра он посмеется над этой своей оплошностью, однако пока его лучше не задевать за живое. Пускай остынет и придет в себя – как-никак, а он натерпелся за сегодня бед не меньше меня.
- Здесь какие-то странные гравировки на стеклах, - заметила Динара, изучая очки. – Есть предположение, откуда могли возникнуть эти царапины и что они обозначают?
Я почесал затылок, немного поразмыслил и решил выложить штатной следопытке Пожарского все, что выведал на сей счет у капитана Коваленко. Собственно говоря, почему нет? Ведь никто не назначал меня единоличным спасателем Мерлина. Чем больше народа займется его розысками, тем лучше, и в итоге все мы от этого выиграем. Даже если сей итог окажется крайне неутешительным. Как бы ни пафосно это прозвучало из моих уст: человечество должно знать правду о судьбе того, кто долгие годы честно и без прикрас рассказывал ему о Пятизонье. Насколько бы горькой эта правда ни оказалась…
Для Дюймового добытые мной на Обочине подробности также были в новинку и вызвали у него закономерное любопытство. Поумерив гонор, он с угрюмой миной выслушал вместе с Динарой краткий рассказ о Трояне и обещанной мне Коваленко, завтрашней встрече с Механиком. Насчет ее места Матвей меня также известил. Она должна была состояться неподалеку от Припяти, возле деревеньки Погонное, на руинах тамошнего Городища техноса.
Пребывающий в мрачном настроении напарник прокомментировал эту новость одним коротким, но предельно емким словом: «Дерьмово». Вернувшая мне очки Арабеска высказалась на сей счет более обстоятельно:
- То, что Механик ошивается в разбомбленном Городище, меня не удивляет. Он вообще любит совать свой нос в места, над которыми вояки даже на большой высоте не рискуют пролетать. Хотя, поговаривают, после недавней эпидемии и войны биомехов в местных Городищах не осталось ни одной их твари, да и скорги уже не так опасны. И все равно, не тянет меня по тем краям разгуливать. Даже в компании Механика.
- А тебя никто туда и не приглашает! – буркнул Жорик. – Чего тебе еще от нас надо? Ты на очки Мерлина посмотрела? Посмотрела. Добилась своего? Добилась. Вот и сгинь теперь к чертовой матери! Без твоей помощи раньше обходились, и сегодня обойдемся. Мы – люди серьезные, а у тебя на уме одни розыгрыши да домогательства! Некогда нам с тобой шутки шутить! Спасибо, наигрались!.. Чего уставилась? Сказал, топай отсюда! Черный Джордж трижды повторять не станет! Я и дважды предупреждаю лишь тех, у кого проблемы со слухом! А у тебя они, похоже, есть, и немаленькие!..
- Можно, Гена, я тебе один откровенный вопрос задам? Только ты не обижайся, ладно? - обратилась ко мне Арабеска, презрительно фыркнув и отвернувшись от бубнящего грубияна. – Ответь честно: почему ты – человек, которого мы – питерцы, - считаем воплощением осторожности и хитрости, - взял себе в напарники самого тупого и истеричного сталкера из всех, какие только бродят по Пятизонью? Этот удивительный парадокс у меня с самого полудня все никак в голове не укладывается.
- Чего-о-о?! – вновь взвился еще толком не остывший Дюймовый и даже подскочил в горячке с кирпичей, на которых сидел. – Нет, вы ее слышали, Геннадий Валерьич?! И у этой шельмы хватает смелости нас с вами так оскорблять?! Сразу видать, ни разу ей еще за такие дерзости по зубам не били! Можно, я это исправлю? Можно, а? Должен ведь кто-то рано или поздно научить ее жизни!
- Не вздумай, дружище, - поспешил удержать я Жорика от опрометчивого поступка. – Будь уверен: за один свой выбитый зуб она у тебя челюсть целиком вырвет. Пускай она маленькая, зато прыгучая, как белка. И до твоей морды тоже кулаком без труда дотянется. И жизни научит так, что ты за один Динарин урок в этой науке профессором станешь. Что же касательно твоего вопроса… - Я вновь повернулся к Арабеске. – Никакой загадки тут нет. Да, Черный Джордж и впрямь болтун и недотепа, каких поискать, хотя сам он с такой своей характеристикой не согласен…
- Само собой, не согласен! – поддакнул напарник. – И ежу понятно, что вам еще не доводилось встречать настоящих болтунов и недотеп!
- Однако несмотря на это, - продолжал я, - Георгий Осипович – единственный мой товарищ, который нашел способ избавить меня от алмазного паразита. Даже Мерлин с Механиком не додумались до такого, а вот он догадался! И пускай его затея в итоге не выгорела, винить в неудаче нужно уже не Жорика. Ни ему, ни мне и в голову не пришло, насколько крепко вкогтился в меня мой симбионт. Теоретически же план Черного Джорджа был безупречен и полностью обоснован. Вдобавок – что тоже немаловажно! – ему неоднократно выпадала возможность меня прикончить, но он ей ни разу не воспользовался. Почему? Неужели лишь по той причине, что он – хронический недотепа?..
Недотепа и шельма злобно переглянулись, но промолчали, очевидно, не зная, как правильно ответить на мой, вроде бы, элементарный вопрос.
- Ну что ж, если это действительно так, - подытожил я, - значит отныне и впредь я буду доверять исключительно недотепам-Жорикам и алкоголикам вроде капитана Коваленко. Потому что, как подсказывает мой жизненный опыт, только у них в Пятизонье еще остались моральные принципы и понятия о настоящем товариществе. К прочим же сталкерам, включая – уж извини, - и тебя, Динара, у меня доверия не было и нет.
- Слышала, шельма?! Слышала?! – запрыгал воодушевленный моей речью Дюймовый, не уловив – или нарочно не пожелав уловить, - сокрытую в ней иронию. – Вспомни эти слова, когда опять решишь назвать меня тупицей! Нету тебе места в нашей команде! Не-ту! Заруби это себе на носу раз и навсегда!
- При всем уважении, Черный Джордж, вынужден с тобой категорически не согласиться, - возразил я, вновь рискуя нарваться на обиду соратника. – Мы ищем Мерлина, и Динара его ищет. И она, между прочим, уважает его не меньше нашего. И не меньше нас хочет его отыскать. Поэтому сегодня, когда мы преследует единую цель, всем нам будет выгоднее забыть о наших взаимных подозрениях и действовать сообща. И раз тебе претит называть наше временное объединение командой, можешь считать его… ну, скажем, альянсом или коалицией.
- …Если, конечно, ты способен запомнить эти чересчур мудреные для тебя слова! - язвительно вставила питерка, довольная тем, что я не пошел на поводу у напарника.
- Э-хе-хе!... Зря вы так поступаете, Геннадий Валерьич, - сник Жорик, но перечить моему авторитарному мнению больше не стал. – Попомните мои слова: отрыгнется еще нам с вами эта дерьмовая коалиция. Может, по части следопытства эта балбеска-Арабеска и мастер, но в разведку я бы с ней все равно не пошел.
- Видела я сегодня, какой ты разведчик, - отозвалась Динара. – Да над твоим укрытием впору было плакат вывешивать: «Эй, смотрите все: я тут, на холме!». Скорее в Пятизонье снова птички зачирикают и тюльпаны зацветут, чем я тебе спину прикрывать доверю и на дело возьму! Разве только в качестве отвлекающей приманки для биомехов… Впрочем, ты и это простое задание провалишь. Догонят они тебя, увальня, и порвут, даже пикнуть не успеешь. Так что гляди, Джорджик, чтобы всех нас по твоей милости раньше срока не ухлопали. Альянс альянсом, но я из-за твоей безалаберности подыхать не намерена.
- Ты знаешь безопасную дорогу к Болотному Городищу? – поинтересовался я у Арабески, желая пресечь все дурацкие, пустопорожние споры и перейти наконец к делу. - Завтра утром нам нужно непременно там быть. А иначе придется бежать за Механиком вдогонку. Что, сами знаете, бесполезно: проще догнать ветер, чем его.
- Ха! А то! – победоносно сверкнула глазами Арабеска. – Я ж к вам в компанию не на птичьих правах затесалась! От меня, в отличие от некоторых членов данной коалиции, реальная польза имеется. Знаю, конечно, такой путь! Не далее как позавчера мимо того Городища проходила. Только как мне без оружия-то быть? Ни себя защитить, ни вас прикрыть – разве это дело?
- Не дело, - согласился я и предложил: - Вон, возьми пока у Черного Джорджа его автомат. А то парень который день ворчит, что ему и гранатомет, и «карташ» таскать приходится. Подобрал свой «душегуб» в каком-то подвале, забыв, что уже три месяца без единого импланта в теле бегает. А выбросить, не расстреляв боеприпасы, жалко. Их же в комплекте с этой дурой аж целый ранец оказался. Вот теперь и мучится Жорик из-за своей жадности, будто проклял его кто. А подходящая мишень, как назло, нам все не подворачивается.
- А, может, лучше наоборот: мне - «карташ», а малышке – «душегуб» вместе с боеприпасами? - воспротивился мученик. – Это же она помешала мне вас с холма прикрыть! Значит, по справедливости Арабеске теперь с гранатометом возиться. Разве я не прав?
- По справедливости, Жорик, оружие обычно распределяют исходя из стрелкового мастерства бойцов, кому из этого оружия стрелять, - напомнил я напарнику. – Какой из тебя стрелок, я давно убедился. В тире ты, вероятно, и выполняешь спортивный норматив разрядника по стрельбе, коим, если не врешь, ты являешься. Но в боевой обстановке это не слишком незаметно. Там все твое умение сводится к одному: стреляй как можно чаще – авось да попадешь.
- Ну так работает же моя система - сами не однажды видели! – проворчал в свое оправдание Дюймовый.
- Работает. Иногда ты действительно попадаешь в цель, доказывая математическую теорию вероятности, - не стал я отрицать, однако был вынужден напомнить: - Но у нас тут не бескровная олимпиада по математике, а турнир иного толка. И каждая выпущенная тобой в молоко пуля – а таковых, увы, большинство, - увеличивает твои шансы на близкое знакомство с «мишенями», по которым ты промазал. А они в Зоне, сам знаешь, не картонные, очень злопамятные и хуже того – всегда уверены, что мишени здесь вовсе не они, а мы. Зато когда в твоих руках «душегуб», я за тебя практически спокоен. Промах из этой пушки на пару-тройку метров от цели является вполне простительной погрешностью. А количество пораженных зараз мелких целей сторицей компенсирует все твои прежние неудачные выстрелы. Как видишь, Черный Джордж, у тебя прямо на роду написано быть гранатометчиком. Так что соглашайся, уж коли наш соратник по коалиции наотрез отказывается идти с собой в разведку.
Дюймовый немного посопел, затем нехотя кивнул и поплелся к нашим спрятанным неподалеку вещам. Арабеска решилась-таки распрощаться со сломанной винтовкой и, зашвырнув ее в заросли автонов, двинула следом за Жориком. Было слышно, как каждый из них бормочет что-то под нос – оба все еще злились и друг на друга, и по поводу пережитых сегодня неудач.
Я проводил их глазами, после чего посмотрел на юг. Туда, где сквозь затягивающую горизонт мутную дымку проступали руины Болотного Городища. Даже разбомбленное, оно оставалось колоссально огромным и напоминало изрезанный разломами, потухший вулкан с неприступными, почти отвесными склонами.
Что там делал Механик, догадаться нетрудно. Он пользовался случаем и изучал дезактивированный оплот биомехов, пока в нем опять не забурлила жуткая, сверхъестественная жизнь.
Что за нелегкая несла туда нашу компанию, тоже, в принципе, понятно. Мы искали встречи с Механиком и ответы на накопившиеся у нас вопросы. И чем сильнее углублялись в поиски, тем нестерпимее свербело во мне желание бросить их и держаться подальше от тех зловещих тайн, какие могли нам вскоре открыться.
Но с другой стороны, разве вся моя жизнь в Пятизонье не была поиском путеводной ниточки, что приведет меня к познанию природы моего симбионта? Секрету, который невозможно постичь, не открыв для себя сначала тайны Зоны. Не все тайны, разумеется. Куда уж мне – бывшему военному вертолетчику, - замахиваться на штурм высоты, которую и по сей день не могут покорить тысячи ученых. Докопаться хотя бы до тех истин, какие помогут мне вернуть себе облик нормального человека, живущего со своей семьей в нормальном, человеческом мире…
И кто знает, может быть именно сейчас я не только напал на след Мерлина, но и ухватился за кончик нужной мне спасительной нити. А это значит, что выпускать ее из рук никак нельзя. Даже если между мной и выходом из лабиринта, который представляла собой моя нынешняя жизнь, лежал путь длиною в годы, а то и десятилетия…