Вгородском военкомате пахло сухой пылью и бумагами. За окнами стояла жара, но здесь было прохладно. И тихо. Время, когда растерянные призывники побегут в одних трусах по кабинетам, еще не наступило.
Подполковник с рыжими от табака усами перевернул очередной лист в личном деле и произвел нечто среднее между вздохом и усмешкой. Наконец он поднял глаза на насупившегося Влада:
— Значит, хотим служить по контракту?
— Так точно, — кивнул Влад, всем своим видом показывая, что он готовый профессионал и свой человек, а не мальчик с улицы. Правда, он хотел, чтобы это выглядело бодро и весело, а получилось как-то по-солдафонски тупо.
— И непременно в горячую точку? — Подполковник встал и подошел к окну, где клубилось немое летнее марево.
— Крайне желательно, — отчеканил Влад.
Подполковник хмыкнул.
— Где ж мы тебе ее найдем-то, эту точку? — произнес он куда-то в пустоту.
— А я и за границу могу, — ответил готовый к такому вопросу Влад. — Миротворцы сейчас много где стоят.
Офицер искренне рассмеялся.
— А чего тут смешного? — с вызовом бросил Влад.
— А того, что таких желающих по заграницам гулять у нас хватает. Конкурс бывает по пятнадцать человек на место. Экзамены надо сдавать, языки знать, высшее образование…
— Языки рядовым и сержантам необязательно.
— А вот здоровье крепкое — обязательно. — Подполковник смерил его взглядом. — А со здоровьем у тебя неважно, парень.
— Да ладно вам! — Влад неожиданно перешел на неуставной тон. — Да вы на меня хоть посмотрите. Я в спортзал каждую субботу хожу!..
— Мне смотреть на тебя нечего, — довольно холодно ответил офицер, снова отвернувшись к окну. — Я уже твое дело посмотрел. Да, ты, конечно, кабан мощный, этого не отнять. Боевой опыт — хорошо. Награды опять же — все при тебе. А что с твоей контузией делать?
От последней фразы Влада бросило в жар. Нет, он, конечно, готовился к этому вопросу. Но все же надеялся, что как-нибудь проскочит.
Не проскочило.
— Да что контузия… — глухо пробормотал он. — Это было сто лет назад. Подумаешь…
— Нет, не «подумаешь». Контузия — штука подлая, должен понимать. Неизвестно, когда вылезет. Накатит — хватанешь автомат да и перестреляешь сослуживцев. Такое бывает. Вот и будет тебе горячая точка…
— Да ну, скажете тоже… От той контузии уже ничего не осталось.
— А от трещины в позвонке тоже ничего не осталось? Может, скажешь, заросла?
— Да какая там трещина! — уже возмутился Влад. — Ну, шваркнулся спиной об стену — царапина!
— С царапиной, дорогой мой, в госпитале по полгода не лежат. А ты лежал. — Для убедительности подполковник похлопал ладонью по личному делу.
— Нет там ничего уже, я ж говорю, в спортзал хожу, чего хочешь могу… — На этот раз голос звучал совсем неубедительно. — Молодняк в баскетбол на раз-два делаю…
— Ходи, парень, куда хочешь, только по документам ты у нас проходишь как ограниченно годный. С такой этикеткой в строевое подразделение ты уже не попадешь. Если только на кухню. И вообще…
Подполковник снова смерил Влада взглядом.
— Двадцать пять лет тебе, дружок. За ум пора браться. А не в войну играть.
— А я не играть сюда пришел, — выдавил Влад, чувствуя, как в голову хлынула кровь.
В следующую секунду в затылке ощутились тупые ритмичные удары. Такое бывало, когда кто-то заставлял Влада волноваться, или злиться, или нервничать. Словно большой тупоносый дятел садился на плечи и принимался долбить в затылок клювом. И долбил он без устали, вызывая желание схватиться за голову и заорать. Или разбить что-нибудь…
Прав военкоматский офицер. Контузии — они без следа не проходят.
Подполковник некоторое время внимательно смотрел на Влада. Потом хлопнул по карманам кителя, выудил пачку сигарет и строго сказал:
— Пойдем-ка, покурим.
— Да я вообще-то не курю… — пробормотал удивленный Влад и поплелся за ним.
Во внутреннем дворе военкомата вяло копошились двое солдат с вениками. Судя по понурому виду, их прислали из гарнизонной гауптвахты, отрабатывать самоволку или какие другие грехи.
— В общем, так, — сказал подполковник, затягиваясь «Золотой Явой», — ни в какую горячую точку, ни в какой спецназ ты не попадаешь. Это мой тебе ответ, без вариантов.
Влад молчал, пытаясь успокоить дятла.
— Во-вторых, парень, не майся ты дурью. Я таких, как ты, на раз-два просчитываю. Ну, признайся: бортанула тебя подруга, так? Ты на весь мир ополчился и решил гордо уйти на войну. Чтобы всем чего-то такое доказать. Все правильно я сказал?
Влад хмуро молчал. Подполковник, в общем, говорил все правильно.
— Так вот, парень, слушай дальше. Подругу ты этим не вернешь и ничего никому не докажешь. Только несколько лет жизни на мелочи разменяешь. Ты ведь кадровым военным становиться не собираешься, так?
— А может, и стану! — упрямо проговорил Влад.
— Если б хотел — давно бы стал. Тебе двадцать пять лет, тебе надо не по горячим точкам шляться, а жизнь налаживать. Баба — потеря невеликая, уж поверь, их еще навалом. А вот жизнь у тебя одна, и срок у нее один. Так что мой тебе совет: успокойся. Если так уж плохо, ну, не знаю… ну, засади стакан, и лучше с хорошим другом в компании, а то и не один раз. Все проходит…
— Да я не пью, у меня ж контузия… — обронил Влад.
— Вот то-то и оно. Думай о будущем. Профессию получай. Все у тебя будет, если не раскисать.
Дятел в затылке, кажется, начал уставать.
— Так, значит, отказываете? — обреченно произнес Влад.
Подполковник ответил не сразу.
— Ну, почему же, — изрек он наконец. — Формально могу устроить направление в какую-нибудь тихую вэче. Сядешь на складе гуталин выдавать, с твоими-то показателями. Хотя, может, и станешь кем-то…инструктором, например. Только надо оно тебе?
— Надо, — твердо сказал Влад, и в ту же секунду дятел стукнул чуть сильнее.
— Хорошо. Если ты так уверен, то мое решение будет таково. Сейчас у нас по тебе возможностей нет. Приходи через три месяца. Если так же уверенно скажешь «надо» — что-нибудь придумаем.
— Ясно, — уныло кивнул Влад.
В кабинете подполковник вернул ему военный билет.
— Надеюсь, мы друг друга хорошо поняли?
— Угу, — кивнул Влад. — До свиданья.
В дверях он обернулся.
— Странный вы, — сказал он. — Разговариваете со мной, советуете, учите. В военкоматах с людьми так обычно не разговаривают. Упал-отжался, и все дела. Вам-то что до моей жизни?
Подполковник уперся руками в стол и с прищуром посмотрел на него…
— Знаешь, сынок, я не со всеми такой разговорчивый. Просто таких ребят, как ты, я повидал немало. И не только на плацу с метлой. Но и в окопе, с автоматом.
— А… — До Влада дошло.
— Ага. — Офицер чуть улыбнулся и шутливо прижал палец к губам. — Бывай, Самохин Владислав Алексеевич.
* * *