А вот консультант оказался Гусеву приятен.
Консультанта звали Аркадий Оттович Кац, и на вид ему можно было дать лет шестьдесят. Он носил бежевый костюм-тройку и галстук бабочку, и в его маленьком кабинете стоят отчетливый запах табака. Гусев, который, как выяснилось, не курил уже тридцать семь лет, внезапно почувствовал острую потребность в живительном никотине, и Кац сразу это понял, чем Гусева к себе расположил.
- Хотите курить?
- Хочу.
Кац молча достал из кармана пачку 'мальборо' и вручил ее Гусеву.
- А мне можно? - спросил Гусев.
- В нашем с вами возрасте все можно, - сказал Кац. - Я ведь почти ваш ровесник, знаете ли.
- Занятно, - сказал Гусев. Курить хотелось все больше и больше, и просто смотреть на пачку сигарет было выше его сил. Гусев выудил из пачки одну сигаретину и сунул ее в рот. Оглядел поверхность стола в поисках зажигалки.
- Ах да, - сказал Кац. - Они самовозгорающиеся. Просто сделайте затяжку.
Гусев затянулся, на кончике сигареты тут же загорелся знакомый ему огонек, а легкие наполнились дымом. Гусев закашлялся.
- Подождите, я открою окно, - Кац бодренько вскочил из-за стола и бросился к стеклопакету.
Гусев машинально проследил за ним взглядом. Окно выходило во внутренний двор клиники, и никаких примет будущего за ним не обнаружилось. Двор и двор, тысячи их.
- А вы сами не закурите? - спросил Гусев.
- Давайте лучше по очереди. А то как бы пожарная сигнализация не сработала.
- Разумно, - вторая затяжка показалась Гусеву прекрасной. По телу разливалась истома. - Значит, пропаганда здорового образа жизни так и не прижилась? Никотин не объявили вне закона? Когда я... ну, словом, к этому вроде бы шло.
- Оно и сейчас к этому идет, - сказал Кац. - И будет идти еще очень долго. У производителей табака обнаружилось могучее лобби. К тому же, сигареты стали безопаснее. Сами загораются, сами потухают, если ими постоянно не затягиваться. Содержание смол урезали, все такое.
- Чудесно, - сказал Гусев. - Что еще мне следует узнать о новом дивном мире?
- Он не такой уж и новый, - сказал Кац. - И не такой уж и дивный, если вы понимаете, о чем я.
- Понимаю, - сказал Гусев. - Но жизнь стала лучше? Жизнь стала веселее?
- Жизнь стала... другая.
- И в чем это выражается?
- В разном. По большому счету, во всяких мелочах.
- Вы - потрясающий консультант, - сказал Гусев.
- Я не консультант, - сказал Кац. - То есть, я, конечно, числюсь консультантом. Теоретически. Но на практике вы первый, кого мне доводиться консультировать по такого рода вопросам.
- У меня это тоже первая консультация по такого рода вопросам, - сказал Гусев. - Так что условия у нас равные.
- Можно задать вопрос?
- Конечно.
- Понимаю, что это не мое дело, но.... Почему вы заключили этот контракт? Я имею в виду, в то время большинству людей это казалось чуть ли не дикостью, причем довольно дорогой дикостью, и люди в нашу контору косяком не шли. Тем более, такие молодые люди, как вы.
- Девушка меня заставила, - честно сказал Гусев. - Это был тот случай, когда проще было согласиться и заплатить, чем объяснять, почему нет.
- Что ж, в итоге она оказалась права и вы теперь обязаны ей жизнью. Второй.
- Должна же она была оказаться права хотя бы раз, - сказал Гусев. - Я-то тогда тоже считал, что это дикость и деньги на ветер.
- Но все же согласились?
- Как видите, - сказал Гусев. - Она все ныла и ныла, ныла и ныла, и я рассудил, что полтинник грина[5] на двоих - не такие уж большие деньги за то, чтобы она заткнулась.
- Видимо, у вас были высокие отношения, - съехидничал Кац.
- О да, - сказал Гусев. - Это были те еще отношения.
- Ладно, сначала я вам расскажу о юридической стороне вопроса, - сказал Кац. - Наш юрист сумел выправить вам общегражданский паспорт. Вот он.
Кац вручил Гусеву пластиковую карточку размером с обычную кредитку. На лицевой стороне красовалась гусевкая фотография тридцатисемилетней давности, взятая из его личного дела. Имя, отчество, фамилия, дата и место рождения, все как положено. С другой стороны карточки шли три магнитные полосы.
- Электронный паспорт, - пояснил Кац. На встроенном в него чипе записана вся актуальная информация. Действует как внутри страны, так и за ее пределами.
- Удобно, - сказал Гусев.
- Однако вы должны понимать, что с юридической точки зрения тридцать семь лет назад вы умерли, - сказал Кац. - Поскольку прямых наследников у нас не обнаружилось, ваша квартира и все ваше имущество отошли государству. Сейчас законы относительно криохранилищ и их пациентов несколько изменились, но, увы, обратной силы у них нет.
- Выходит, я теперь бомж?
- Не совсем, - сказал Кац. - На первое время вам будет предоставлена комната в общежитии для сотрудников нашей клиники. Вот ключ.
Он протянул Гусеву еще одну карточку. В отличие от первой, на ней ничего не было ничего, кроме магнитных полос. К карточке была прикреплена бумажка с адресом.
Южное Тушино, отметил Гусев. Обычный спальный район. Что ж, по крайней мере, он все еще москвич.
Тем временем, Кац вручил Гусеву третью карточку.
- Это банковская, - объяснил он. - Для безналичных расчетов. Принимают ее везде, начиная с общественного транспорта. Сейчас на ней лежит пять тысяч рублей. Это не очень много, но на первое время вам должно хватить.
- Это очень любезно с вашей стороны.
- Руководству показалось, что просто воскресить вас, а потом вышвырнуть на улицу, было бы слишком жестоко, - улыбнулся Кац. - Дело в том, что вы были одним из первых клиентов, и финансовая сторона жизни после воскрешения так тщательно нами не прорабатывалась. Сейчас-то все уже по-другому.
- Скажите, Аркадий, а какой сейчас курс? - поинтересовался Гусев. - Ну, то есть, насколько мне этих денег хватит?
- Зависит от трат, - сказал Кац. - Если вы будете экономны, месяца на два-три.
- Не так уж плохо.
- Первый месяц я рекомендую потратить на то, чтобы войти в курс дела, понять современную жизнь, как говорится, - сказал Кац. - Посмотрите телевизор, почитайте интернет, поговорите с людьми, только очень аккуратно. А потом уже займитесь поисками работы.
- Боюсь, что мои профессиональные навыки несколько устарели, - сказал Гусев.
В ответ Кац развел руками. А и верно, подумал Гусев. Это уже не его проблема.
- Если у вас возникнут какие-то сложности, звоните мне, - сказал Кац. - Помогу, чем смогу.
- А можно личный вопрос?
- Конечно.
- Вы сказали, что вы почти мой ровесник, - сказал Гусев. - Это значит, что вы - человек пенсионного возраста, не так ли? Почему вы до сих пор работаете? Пенсионный фонд таки накрылся медным тазом, как обещал?
- На пенсии скучно, - сказал Кац. - Я - человек одинокий. Куда мне идти, если не на работу?
- Значит, пенсионный фонд не накрылся медным тазом, как обещал?
- Сначала накрылся, а потом все вроде бы наладилось.
- А как оно вообще? - спросил Гусев. - В целом? Страна не развалилась? Ядерной войны не было? Китайцы нас не завоевали?
- А я похож на китайца?
- Нет, не похожи, но это же ничего не значит.
- Не завоевали, - сказал Кац. - Страна сначала развалилась, потом снова собралась. Ядерной войны не было, тьфу-тьфу-тьфу.
- А кто у нас сейчас президентом? Или в стране монархия? Или что?
- Президентская республика, - сказал Кац. - Егор Плетнев.
- Впервые слышу.
- Неудивительно. Ему всего сорок шесть.
- А, - сказал Гусев. - Ну да. Хороший человек?
- Обычный.
- Уже неплохо, - сказал Гусев. - Есть еще какие-то советы?
- Да, - сказал Кац. - Их два. Первый: постарайтесь ни во что не ввязываться.
- Это я могу, - сказал Гусев. - Ни во что не ввязываться - это фактически мое второе имя. Или прозвище. А второй?
- Купите себе пистолет.
- Опа, - сказал Гусев. - А вот с этого момента поподробнее, если можно. Как этот совет коррелирует с первым? Который про 'ни во что не ввязываться'?
Кац вздохнул.
- Времена изменились, - сказал он. - Короткоствол разрешили тридцать лет назад. С тех пор он превратился из оружия самообороны в статусную вещь. Мужчина без пистолета в наше время - это как мужчина без машины в ваше. Только хуже. Никто не будет принимать его всерьез. Я не говорю, что это правильно, но вот теперь оно так.
- У вас тоже есть оружие?
Вместо ответа Кац отодвинул полу пиджака и продемонстрировал Гусеву кобуру, из которой торчала рукоятка пистолета.
- И часто вам доводилось из него стрелять?
- Ни разу вне тира, - сказал Кац. - Понимаете, оружие сейчас носят в основном не для того, чтобы из него стрелять. Оно просто должно быть.
- В основном? - уточнил Гусев.
- Жизнь довольно длинная, планета довольно круглая, - сказал Кац. - Всякое бывает, знаете ли.

Три дня спустя Гусев вышел из ворот клиники и оказался на обычной московской улице. В кармане у Гусева лежали электронный паспорт, кредитка с пятью тысячами рублей, ключ от комнаты в общежитии и бумажка, на которой был записан телефон Каца.
В Москве опять было лето. Накрапывал мелкий дождик. По проезжей части ехали машины непривычного Гусеву дизайна, но и не особо футуристические. По тротуару шагали люди, и им не было до Гусева никакого дела.
Воздух привычно пах выхлопными газами, газоны зеленели травой, редкие деревья пытались насытить атмосферу кислородом.
Что ж, подумал Гусев. Машины у них не летают, марсиане так и не заявились и не завоевали тут всех к чертовой матери, человечество не мутировало и не переселилось жить в Матрицу, и значит, что этот мир не особенно отличается от того, к которому он привык.
Еще никогда в жизни Гусев так не ошибался.