— Кэп, вставай!

Дан неохотно пошевелился, разминая затекшую левую руку. Что-то мешало, давило на плечо. Он открыл глаза, повернул голову и уткнулся взглядом в спутанную копну ярко-рыжих кудрей. На его плече, перекинув руку через грудь, уютно посапывала хорошенькая белокожая девушка.

«Это точно не Настя» — посетило запоздалое откровение.

— Вставай, кэп! Срочно в рубку! — снова прохрипел недовольный голос и, видимо, для убедительности, добавил несколько заковыристых фраз о родстве и сексуальных связях кэпа с какими-то неведомыми мудангами.

Почувствовав движение Дана, девушка проснулась, распахнула большие, опушенные рыжими ресницами, глаза с ярко-розовой радужкой.

— Доброе утро, кэп! — и потянулась, чтобы поцеловать.

Разбираться с нестандартной красоткой было некогда. Мягко отстранив ее, Дан подскочил и завертел головой. Он находился в небольшом, очень захламленном помещении. Все здесь выглядело странным и незнакомым: кровать, похожая на капсулу, плотно закрепленная на полу, прозрачный стол, на нем — неясного назначения приборы. Вокруг валялся мусор, разбросанная одежда, пустые пластиковые бутылки. Пахло спиртным. Судя по головной боли и привкусу во рту, он вчера мощно перебрал. Окон в комнате не было. Вместо стены — что-то вроде плазменной панели, на которой бесновалось удивительное, похожее то ли на козла, то ли на демона существо.

— Вставай, кэп! — хриплым голосом орало оно. — Звездолеты МП на хвосте!

Дан потряс головой, пытаясь прийти в себя: демонов ему с лихвой хватило в Равенсбурге. Словно уловив эти мысли, существо на мгновение покрылось рябью, потом предстало точной копией рыжей       красотки, что сейчас блаженно потягивалась в кровати.

— Может, секс-киборга лучше поймешь, — соблазнительным голосом заявило оно, складывая губы бантиком. — Тебя ждут в рубке, кэп! Пошевеливай тощей задницей, паразит межгалактический! Аврал!

Девица подмигнула и исчезла, поверхность панели подернулась зеркальной пленкой. В ней отражался Дан — вернее, тот, кем он стал. Средний рост, худощавое тело с развитой мускулатурой, очень смуглая, как у латиноса, кожа, взлохмаченные жесткие черные волосы с прядями седины. Черные колючие глаза, крупный горбатый нос, тонкие губы, впалые щеки с трехдневной щетиной, правая — перечеркнута длинным шрамом. Шрамы были на груди и плечах. Дан посмотрел на свои руки — сильные, жилистые, перетянутые веревками вен, с крупными ладонями. На левой не хватало мизинца и безымянного пальца.

«Акела промахнулся, — уныло подумал он. — Опять Сенкевич что-то напортачил».

Дан подобрал с пола одежду: потертые штаны и куртку из материала, похожего на брезент. Быстро собрался, натянул тяжелые, видавшие виды армейские ботинки. Шагнул к выходу, отметив, что ко всем своим достоинствам еще и хромает на правую ногу. Панельные двери послушно разъехались перед ним.

Капитан пиратского космического корабля Айрон Блад по прозвищу Акула отправился в рубку. 

Глава 1

Сенкевич

— Адмирал Грант, с вами будет говорить президент Корпорации господин Камацу, — сообщила хорошенькая голографическая секретарша, — Беседа конфиденциальная.

Могла бы и не подчеркивать, подумал Гарри Грант. Разговор с Камацу — событие само по себе редкостное и необычное, вряд ли это повод собирать веселую компанию. На всякий случай дал мысленную команду компьютеру, опуская на середину каюты звуконепроницаемое защитное поле. Хотя это было излишней предосторожностью — никому из трех сотен вышколенных, тщательно отобранных и неоднократно проверенных людей экипажа в голову не пришло бы подслушивать.

Замерцали излучатели, посреди каюты возникла голограмма — невысокая худощавая фигура. Грант вытянулся в струнку, поднял руку к виску, по-военному приветствуя высшее начальство.

— Добрый день, адмирал, — прозвучал ровный холодный голос. Господин Камацу в любых ситуациях сохранял невозмутимость. — Я встретился с вами, чтобы дать особое поручение. — Президент интонацией подчеркнул последние слова. — Речь идет о безопасности Корпорации.

Грант выпрямился еще сильнее, словно молчаливо показывая: готов сделать для безопасности Корпорации все, что в его силах. Следующая фраза господина Камацу его несколько удивила.

— Вам необходимо отыскать корабль некоего Блада Акулы. Это пират, один из самых дерзких и опасных. Следует уничтожить его и всю команду. Уничтожить, адмирал. Так, чтобы не осталось следа.

С каких пор Корпорация борется с пиратами, озадачился Грант. Мелковато как-то. Отлов нелегалов вполне успешно осуществляла космическая полиция.

— Задание сверхсекретное, — продолжал президент. — И архиважное. Именно потому я поручаю его самому лучшему воину страны. — Он вежливо кивнул Гранту.

Иногда господин Камацу выражался излишне пафосно.

— После успешного завершения операции можете рассчитывать на нашу особую благодарность, — добавил он. — Частота тахионного излучения, по которой следует засекать сигнал корабля Акулы, уже передана вашему штурману. Удачи, адмирал.

Президент подернулся невыразительной дымкой и растаял.

Опять не попал, сердито подумал Сенкевич, «включаясь» и оглядываясь по сторонам. Черт в последний момент поднес Платонова с его девицей. Портал, рассчитанный на одного, снова выдал ошибку. Похоже, Флоренция 1428 года становится недосягаемой мечтой…

Впрочем, а нужна ли она? Планируя уход, Сенкевич понятия не имел, что с помощью магии Брюса возможны путешествия не только в прошлое, но и в будущее. Похоже, его «объект» неплохо устроен в нынешней реальности. Адмирал межзвездной эскадры Гарри Грант — звучит! Может быть, стоит изменить планы?

Сейчас 2300 год, страна... Содружество Независимых Государств Европы и Азии, Россия в него тоже входит.

Гарри Грант служит некой Корпорации. Сенкевич покопался в разуме «объекта», выуживая сведения о работодателе. Оказалось, очень интересно.

Сто пятьдесят лет назад маленькая, никому не известная компания почти случайно набрела на технологию обуздания силы гравитации. Здесь в знаниях Гранта был большой пробел. Единственное, что понял Сенкевич — фирма воспользовалась чужими разработками.

Несколько лет найденные материалы держались в тайне, компания подготавливала энергетические установки, обеспечивала себе поддержку влиятельных лиц. И в один прекрасный момент, во всеоружии вышла на мировой рынок, обанкротив нефтегазодобывающие и энергопоставляющие предприятия. Тогда дело едва не дошло до большой войны.

Сейчас маленькая фирма превратилась в Корпорацию — промышленного монстра, который владеет большей частью всех ресурсов Содружества. Без ведома хозяев Корпорации не решается ни один политический и экономический вопрос. Власть в Содружестве фактически принадлежит Корпорации. Она производит топливо, химическую продукцию, лекарства, киборгов. Синтезирует продукты питания, ведет разработки в области биохимии. Занимается приборостроением, программным обеспечением. Добывает полезные ископаемые на колонизованных планетах...

Но главное занятие Корпорации — поиск новых технологий, разработок. И здесь она не брезгует никакими средствами. Перекупает серьезных ученых, охотится за тайнами прошлого, отправляет экспедиции на малоизученные планеты. Все это Сенкевич прочел в разуме адмирала почти «между строк», просто обратил внимание на отрывочную информацию, о которой Грант не задумывался. Может быть, и пират с говорящим именем Блад — похитил похищенное?

Сенкевич прошелся по просторной каюте, остановился перед зеркальной панелью двери, разглядывая свое новое тело. Высокий подтянутый мужик лет тридцати восьми — сорока. Здесь, в будущем, внешность обманчива: Гарри Гранту недавно исполнилось шестьдесят три. Корпорация владеет технологией омолаживания и продления жизни — бонус для ценных сотрудников. И несомненно, Камацу, намекая на особую благодарность, имел в виду, что Гранту добавят еще лет двадцать жизни и молодости.

У Гарри Гранта были русые густые волосы, серые глаза, прямой нос, твердая линия рта и замечательно квадратный подбородок. Под синей тканью облегающего форменного комбинезона бугрились внушительные мускулы. В общем, адмирал обладал идеально плакатной внешностью хорошего парня — Сенкевичу даже захотелось изречь какой-нибудь дурацкий киношный лозунг, вроде «Солдат! Убей инопланетянина — спаси экосистему!»

И что же теперь делать? Ответ пришел сам собой: выполнять приказ президента Корпорации. Остаться в этом мире. Строить карьеру. Стать Гарри Грантом. Прожить долгую и счастливую жизнь.

Одно только смущало Сенкевича: ему невероятно хотелось быть положительным и совершать правильные поступки. Он пожал плечами, вышел из каюты, поднялся в кабину управления.

Его старший помощник Эрик Лонг — светловолосый худощавый мужчина лет тридцати — при появлении адмирала подскочил и вытянулся по стойке смирно. Грант махнул рукой:

— Вольно. Обозначьте цель.

Посреди кабины появилось голографическое изображение корабля.

— «Арабелла», рейдер класса «Катран», — произнес Лонг. — Четыре лазерные пушки, две импульсные энергетические, имеется аннигилятор. Мощный генератор защитного поля. Энергетическое обеспечение — два мезонно-кварковых генератора. Маневренный и скоростной корабль.

— Минусы?

— Высокая степень износа, — Лонг пренебрежительно поморщился. — Скорее всего, он разваливается на ходу. У пиратов нет возможности проводить качественный ремонт.

— Определите местоположение.

Корабль на голограмме сменился трехмерной картой созвездия Гиад, на которой, возле планеты Маргот, мерцала ярко-красная точка. Грант кивнул:

— Курс на Гиады. Готовимся к атаке.

Дан

— Это не МП, заргала им в глотку! Корпорация! — бесновалась рыжая красотка на экране.

— Щиты!

— Есть!

— Тип судна?

— Крейсер. Ранг первый, — отчеканил Ай семь.

— Зашибись! — присвистнул Дитрих фон Валленштайн, дергая себя за синюю бороду. Именно так в минуты опасности штурман готовился к серьезной схватке. — Сейчас из нас отбивную делать будут.

Даже гражданские корабли Корпорации имели на борту пару единиц серьезного вооружения. А тут крейсер первого ранга. Минимум четыре лазерных генератора быстрой накачки, не один десяток ракетных установок, магнитоимпульсные пушки, и прочее, и прочее.

Преследователь не стал выходить на связь или делать предупредительные выстрелы. Пять ракет отделились от крейсера и устремились к «Арабелле».

— Пирожки с ядерной начинкой, — сообщила с экрана рыжая бестия и добавила: — Нам их не проглотить.

— Давай ручное, — Акула решил взять управление на себя.

Крейсер слишком неожиданно выскочил из подпространства, не оставив противнику времени для прыжка. Затевать разгон сейчас тем более было безрассудно. Для этого требовалось отключить щиты и перенаправить всю энергию на двигатели. Но тогда рейдер становился беззащитным.

Айрон отдал приказ стрелку:

— Вася, как хочешь, но пару пирожков ты должен сожрать.

— Работаю, — ответил тот.

— Дит, как скажу — сбросишь мусоросборник.

— Есть, — Отозвался штурман. В любое другое время он послал бы за уменьшительное имя даже капитана, но сейчас каждая секунда была дорога, и пират забыл про амбиции.

— Кэп, двоих взял, жду, — сообщил стрелок.

Лазерные генераторы требовали подзарядки, и теперь на пару минут «Арабелла» осталась без лучевого оружия. Имелось еще магнитно-импульсное, но данный тип ракет имел против него хорошую защиту.

— Добро, — процедил сквозь зубы Блад. — Дит, валяй!

Мусорный контейнер имел энергетические аккумуляторы и небольшую установку для аннигиляции, чтобы негодные в переработку отходы распадались на атомы. При этом кто-то из проектировщиков специально заложил такую схему контейнера, чтобы для локаторов ракеты она мало чем отличалась от корабля.

Айрон убрал защитное поле, включил сразу три боковых двигателя по левому борту… Две секунды «Арабелла» оставалась без защиты, а люди на борту испытали жуткую боль от внезапной боковой перегрузки.

Для подобных маневров система жизнеобеспечения рейдера не была приспособлена: боковых движков в стандартной комплектации не имелось. Капитан специально оснастил любимое судно дополнительными двигателями, и сейчас нисколько об этом не пожалел. «Арабеллу» швырнуло на несколько километров в сторону от разрыва ракет.

— Зашибись… Пронесло, — вздохнул Дитрих.

— А вот и нет! — донеслось с экрана. — Кэп, когда ты успел оприходовать любовницу Камацу? Или может, его самого?

— С чего взял? — машинально спросил Блад, но в следующую же секунду увидел на экране десять красных точек.

— Я давно не видел подобной щедрости от этих скупердяев! — Подал голос Ай семь. — Пора читать отходную молитву, господа! — Компьютер принял облик соблазнительной монашки.

— Вася?

— К стрельбе готов!

Пауза в стычке позволила немного перевести дух. Однако всем на рейдере было понятно: Корпорация взялась за них всерьез. При этом враг никого не собирается брать живым. Речь идет об уничтожении.

— Валить отсюда надо, — деловито проговорил Дитрих фон Валленштайн.

— Знаешь, куда? Ай семь, карту!

Блад пристально взглянул на экран. Цепкий взгляд пирата сразу отыскал спасительное место. Правда, туда еще следовало добраться, и… оно имело некоторые особенности.

— Курс на скопление астероидов Z-234.

— Это самоубийство! — заломила руки монашка на экране. Но тут же инфернально и нелогично расхохоталась, преобразившись в красноволосую дамочку с рожками и хвостом: — Сейчас позабавимся, засранцы!

«Арабелла» резко развернулась почти на девяносто градусов. Стрелок улучил момент, когда к подобному маневру приступили ракеты, и выпустил в них весь заряд лазерных генераторов.

— Кэп, я бог! Шесть штук одним ударом!

— Хвалю.

— Лучше баблом.

— Заберешь с собой в ад? — заржала чертовка на экране.

Вася не стал отвечать на вопрос. Четыре ракеты с ядерными боеголовками сами по себе являлись весомым аргументом для перехода в иной мир, а уж в компании с крейсером…

— Ай семь, сможешь расщепить их на атомы?

— Хочешь подпустить их на три километра? — спросил компьютер. — А вдруг взорвутся раньше? Хана щитам.

— Есть другие предложения?

— Кэп, аннигилятор сожрет двадцать процентов энергии, — напомнил штурман, — Если на всех парах гнать к астероидам, еще минус половина, а там и так летать не сахар.

Блад понял намек: если они сейчас ухнут весь энергозапас, могут растратить топливо, и его не хватит даже на один прыжок. И тогда вся нынешняя возня теряет смысл. Какая разница, погибнуть сейчас или застрять в скоплении Z-234?

— Дит, проложи новый курс. Мы атакуем крейсер.

— Чем? — хором спросили штурман и комп.

— Его же ракетами. Ай семь, готовь спасательную капсулу.

— Зашибись! Мы эвакуируемся!

— А я? — дамочка на экране превратилась в хорошенькую девчушку. — Вы же не бросите ребенка?

— Капсулу подарим Корпорации. Ваша задача, чтобы пирожки отправились за ней.

Дитрих фон Валленштайн был искусным штурманом, маневр выполнил на славу. Крейсеру пришлось очень хорошо потрудиться, чтобы не столкнуться с большим снарядом, устремившимся в центр корпуса. Сканеры современного судна так и не сумели уловить содержимое «камикадзе», а потому решили уклониться от столкновения, потеряв несколько драгоценных минут.

Тем временем «Арабелла» добралась до скопления.

— Поле сжать до минимума! Ай семь, бери управление на себя. Угробишь корабль — мозги выну и отдам КОКу, чтоб Дуриану скормил.

— Только не это! — пискнула девчушка.

— Действуй!

— Уже…

Только сейчас Блад позволил себе немного расслабиться. В астероидном скоплении небольшой рейдер имел неоспоримые преимущества, особенно при свертывании защитного поля, которое сейчас располагалось всего в десяти метрах от наружной обшивки судна. У крейсера, с его тремя уровнями защиты, такой возможности не было. Тысячетонная махина и без щитов не могла похвастаться изящностью, а уж вместе с энергетическими полями…

Наконец рейдер выскочил из потока астероидов. Звездолет Корпорации не рискнул повторить сумасшедший маневр Блада и заметно отстал.

— А вот теперь валим, — сказал Акула. — Защитные экраны — средний уровень! Ай семь, полный запрет на внешние переговоры!

— Заблокировано.

— Куда летим, кэп?

— Прыжок на Маргот!

— Есть прыжок на Маргот! — Дитрих фон Валленштайн всмотрелся в голографическую карту. — Сколько планируешь там пробыть, Акула?

— Зависит от новостей, — Блад неопределенно пожал плечами. — Не нравится мне все это. Может, отсиживаться где придется.

— Зашибись! Капитан, так может, прямо на Марготе отсидимся? — с надеждой спросил Дитрих, поглаживая синюю бороду. — Там бордели отличные. Кривая Бетси уже в печенках у всех.

Штурман был самозабвенным бабником. На всех планетах, населенных гуманоидами, хоть как-то годными к сексуальному употреблению, у него имелись любовницы. На Марготе он с удовольствием навещал бордели с землянками и голубокожими изящными веганками — уроженками Веги, там его уже все знали. Но еще умудрялся путаться с коренными марготианками — маленькими, кривоногими и покрытыми черной шерстью. Дитрих фон Валленштайн любил экзотику.

Внешность у старшего помощника тоже была экзотическая: волосы, заплетенные в тонкие косицы, и аккуратная бородка выкрашены в синий цвет, на щеках татуировки, одежда покрыта драгоценными камнями. Штурман питал склонность к варварской роскоши, даже на рабочей куртке носил старинные золотые эполеты, отобранные во время ограбления пассажирского звездолета у богатого коллекционера. Пышное имя Дитрих себе придумал сам, и требовал, чтобы его называли, употребляя только полную версию.

Несмотря на все странности, он был отличным бойцом, знающим штурманом и хорошим товарищем.

— Так может, на Марготе?.. — повторил Дитрих.

Акула не ответил, погрузился в размышления. Звездолет Корпорации на хвосте — не шуточки. Блад старался не переходить дорогу могущественной организации, грабил только частные пассажирские и грузовые корабли.

Дан не вмешивался в течение этих мыслей. Он параллельно раздумывал о своем. В теле Акулы Блада словно находилось два сознания, и неизвестно, какое из них было главным. Дан ловил себя на том, что решения сейчас принимает не он. Ну… или не совсем он. С прошлым «обиталищем», Мартином Соммером, таких проблем не возникало. Дан лишь пользовался его памятью, не ощущая присутствия чужой личности.

Так и до шизофрении достукаешься, сердито подумал он. Но решил пока на этом не зацикливаться. Мало ли, может, особенности адаптации к миру. Тем более что без сознания Блада, на одной памяти, сейчас далеко не уедешь. Слишком сложна окружающая действительность. Чтобы в ней успешно ориентироваться, требуется реакция, характер, личность Акулы.

Дану же и без того было о чем заботиться. Например, Настя. Где она может быть? В первый раз портал выкинул их всех в одном городе, сейчас — космос вокруг. Как искать подругу? А еще ведь есть Сенкевич, скотина лживая. Его тоже необходимо найти, заставить наконец построить годный портал в нормальный, родной мир.

Тем не менее, Дан не отчаивался. У него существовала собственная теория на этот счет. В Равенсбурге их троих постоянно как будто кто-то сталкивал друг с другом. Что если это не случайность, а закономерность? Возможно, время отмечает чужаков, пытается очиститься от них. Тогда есть шанс на то, что он встретится с Настей, а там и до Сенкевича доберется. Во всяком случае, ничего, кроме надежды, у него пока не оставалось.

— Маргот прямо по курсу, — доложил Дитрих.

Хищный, похожий на акулу, корабль скользнул на один из многочисленных коммерческих космодромов. Здесь, на Марготе, деньги зарабатывали любыми способами. Из-за месторасположения планета была как бы перевалочным пунктом для путешественников на дальние расстояния. Сюда прилетали для дозаправки, ремонта, покупки запчастей, провизии. Решением межгалактической конвенции цивилизованных планет, Маргот был объявлен зоной беспошлинной торговли.

Марготианцы, привыкнув в такому положению дел, превратились в исключительно пронырливую расу. Единственным принципом их было полное отсутствие принципов, единственной доблестью — успешный бизнес.

Марготианцы ничего не изучали, не изобретали и не строили — им было некогда, они лишь закупали и перепродавали. Поэтому города на планете представляли собой странную смесь средневековых реалий и прогрессивных технологий.

На космодроме толпились десятки торговцев, наперебой предлагая топливо, продукты, одежду, технику, киборгов и секс-киборгов, контрабандные внутренние органы и даже настоящих женщин-рабынь — на Марготе продавалось все. Акула связался с постоянными поставщиками, поручил присмотр за ними Дитриху фон Валленштайну. Выглянув из рубки, свистнул:

— Дуриан! Ты где там? Гулять!

Из бокового отсека стремительно выкатился серый ком, остановился, распрямился. При ближайшем рассмотрении он оказался небольшим толстым существом. Тварь, покрытая плотной бугристой кожей, опиралась на шесть коротких кривых лап. У нее была тяжелая крупная голова с плоской курносой мордой, круглыми удивленными глазами и широкой пастью, из которой выглядывали кривые зубы. Венчали всю эту красоту огромные треугольные уши, торчавшие чуткими локаторами. Животное наклонило голову набок, вильнуло маленьким поросячьим хвостиком и вопросительно всхрюкнуло.

— Гулять, говорю, пошли, — сказал Блад.

Дуриан радостно подпрыгнул и затрусил за пиратом.

Это существо бортмеханик и программист, китаец Сяо Ли, однажды купил на джангальском рынке и притащил на корабль. Сяо Ли утверждал, что из зверя получится отличное жаркое. Кухонный киборг КОК, трепетно относившийся к гигиене, вознамерился вышвырнуть бортмеханика прочь вместе с его приобретением. Однако пока разгневанный КОК спорил с китайцем, животное успело сожрать трехдневный запас овощной смеси, десять килограммов отходов и закусило пластиковым контейнером, в котором эти отходы и хранились. Закусив, существо улеглось посреди камбуза, сыто рыгнуло и испортило воздух.

КОК возмутился, хотел было расправиться с прожорливой тварью. Но зверек оказался обороноспособным: от метательного ножа он увернулся, а увидев занесенный над ним тесак, подпрыгнул и вцепился в руку киборга.

Эту картину застал Блад. Злобность маленькой твари импонировала капитану, по его распоряжению зверь был поставлен на довольствие. Команда дала существу кличку Дуриан — за отменную вонючесть.

Акула шел по узким улочкам, где возле каменных, с окошками-бойницами, домов и глинобитных хижин стояли современные, привезенные с Земли, мощные аэроциклы и аэромобили. Здесь было множество лавочек, торговавших всякими мелочами — от контрабандных лекарств до поддельных банковских чипов. Хозяева — низкорослые, покрытые черной шерстью марготианцы, похожие на прямоходящих бобров, наперебой зазывали к себе. Дуриан обнюхивал каждую дверь, а если его пытались прогонять, презрительно поворачивался задом и выпускал из-под хвоста зловонную струю — метил территорию.

Отбившись от назойливых торговцев, Акула добрался до центральной площади, посреди которой возвышалось сверкающее, похожее на обращенную к небу сосульку, здание из стекла. Яркая голографическая надпись, обегавшая его по периметру, гласила: «Храм мира. У нас вы найдете общий язык с любым божеством».

Высокие прозрачные двери бесшумно разъехались в стороны. Акула с Дурианом вошли под аккомпанемент торжественно-благостной музыки. Храм поражал космическим величием: хозяин, богатый марготианец Кхар Тхикайи, проявил несвойственный его расе эстетизм и выписал для строительства архитектора с Веги. Изящные голубокожие существа славились творческими способностями.

Здание храма, легкое, воздушное, кажется, вонзалось в мрачное небо Маргота. Внутри к потолку уходили многочисленные прозрачные колонны, между ними, словно соты, светились комнаты-молельни. Сложные винтовые эскалаторы доставляли посетителей к обретению божьей милости и прощению грехов.

Акула встал на один из таких эскалаторов, уносившихся вверх по сложнейшей траектории, вскоре устройство замерло перед свободной кабинкой. Едва Блад устроился в молельне, на нее опустилась звуко- и светонепроницаемая защита: в храме соблюдалась конфиденциальность. Дуриан комфортно свернулся у его ног и тут же захрапел.

«Выберите планету», — загорелась посреди молельни яркая объемная надпись. Рядом с ней медленно кружились синие шары с названиями планет. Акула коснулся Земли. «Выберите религию, — предложил компьютер, и принялся перечислять: — православие, католичество, протестантство, мусульманство, иудаизм, буддизм, индуизм, сатанизм…»

Акула никогда не видел расценок, поэтому любопытства ради выбрал «православие». Компьютер выдал прейскурант: «Исповедь — 50 кредитов, причастие — 50 кредитов, отпущение грехов — 50 кредитов, одна виртуальная свеча (за здравие либо за упокой) — 10 кредитов. Хотите сэкономить — купите полный пакет услуг, он обойдется вам всего в 99 кредитов». Надпись, сделанную в славянском стиле, окружали мерцающие свечки, пахло елеем и ладаном, прайс прокручивался под сладкоголосое пение псалмов.

В сатанизме все было еще забористее: предлагалась черная месса за 100 кредитов, виртуальная содомская оргия — за 200, виртуальное принесение в жертву петуха стоило 20 кредитов, собаки — 50, девственницы — 100. Здесь оформление было соответствующее: комната затянулась черным дымом, вокруг показательно умирали, дергаясь и хрипя, голографические девственницы и собаки с перерезанным горлом, звучала протяжная, древняя, как сам ад, песня:

«Dark Lord, I summon thee demanging the

Sucred right to burn in hell, ride up to hells

hot wind. Face one more evilthan thou,take

My lustful soul,

Drink my blood as I drink yours,impale me on

the horns of death

Cut off my head release all my evel Lucifer is king

Praise Satan»{[1]}.

Акула больше не стал терять время, нашел надпись «Другое. Введите свой вариант», набрал на клавиатуре «Культ зеленого носорога» — пароль для информатора — и дал команду «ввод».

— Приветствую корсара бескрайних просторов, флибустьера космического пространства, — Кхар Тхикайи любил выражаться заковыристо, со старинными оборотами и словечками, причем щеголял настоящим знанием земных языков, не пользуясь электронным переводчиком. — Чего желает храбрый капитан?

— Для начала давай новости.

— Они нынче стоят дорого, — слащавая круглая рожа Кхара Тхикайи расплылась в довольной улыбке. — Зеленому носорогу требуются жертвы. Три дерева, не меньше.

— Ты всегда брал по одному, — запротестовал Блад.

Кхар Тхикайи сложил под животом коротенькие волосатые ручки, принял непреклонный вид:

— Как хочешь.

Акула достал из коммуникатора чип, приложил к считывающему устройству. Рядом с Кхаром появился носорог приятного изумрудного цвета, меланхолично уплетающий пушистые ветки на сумму сто пятьдесят кредитов.

— Отлично, — порадовался хозяин. — Итак, дорогой друг, тебя ищут. Ты перешел дорогу Корпорации.

— Это я и так уж понял. Новость не стоит полторы сотни!

— Ну, а за что тебя преследует Корпорация, интересно знать?

— Пожалуй.

— Ты похитил у нее некую информацию — настолько важную, что Корпорация готова уничтожить и тебя, и всю твою команду, лишь бы избежать утечки.

Значит, нападение звездолета Корпорации — не случайность. Будут еще. А потом еще и еще. Пока у них не получится.

— Что за информация?

— Откуда я могу знать? Это тебе должно быть виднее, — развел руками Кхар Тхикайи. — Могу лишь одно сказать: на тебя поступил заказ.

Блад задумался. В таких случаях Корпорация платит щедро, значит, помимо ее крейсера за «Арабеллой» скоро будет гоняться еще и с десяток охотников. Остается лишь надеяться, что некоторых отпугнет зловещая репутация Блада Акулы. Хотя охотники — ребята не из трусливых...

Акула мысленно выматерился. Дан отметил про себя, что табуированная лексика за без малого триста лет не претерпела особых изменений.

— Перекупить могу?

— Ты же знаешь, я честный бизнесмен, — хозяин храма демонстративно насупил лохматые брови. — Заказ перекупить невозможно.

По поводу честности марготианцев Акула не заблуждался, хотя у Кхара Тхикайи имелись свои принципы — например, не конфликтовать с могущественными клиентами вроде Корпорации.

— Бесплатный совет, — сказал торговец. — Спрячься где-нибудь. Пересиди некоторое время. Или выдай информацию, которую спер.

Можешь ее в межпланетную сеть слить, тогда она перестанет быть секретной, а значит, смысла уничтожать тебя уже не останется. Правда, не исключена возможность мести…

Вот бы еще знать, что это за таинственная информация, мрачно подумал Блад. Ничего он у Корпорации не крал, это точно.

— Работа есть, — прервал размышления торговец. — Будешь выбирать? Одно дерево для носорога.

Дан хотел было отказаться, но его альтер-эго, чертов Акула Блад, молча кивнул.

— Богатый коллекционер желает, чтобы для него добыли картину из музейной экспозиции…

— Дальше.

— Заказ на голову…

— Это для охотников.

Кхар Тхикайи, как истинный предприниматель, лучшие предложения оставлял напоследок. Так и вышло:

— Заказ от лица, пожелавшего остаться анонимным: путешествие на Гамму тридцать два.

— Куда? — изумился Акула.

— Гамма тридцать два, созвездие Гончих Псов. Точные координаты будут даны в случае твоего согласия. Там требуется разыскать место стоянки некой экспедиции…

— Которая, конечно же, просто давно улетела домой, — саркастически усмехнулся Блад. — А вовсе не вымерла от неизвестной заразы, не была сожрана гигантскими ушастыми мотыльками, и не мутировала в рогатых скунсов-альбиносов из-за вредного излучения.

— Экспедиция погибла, — спокойно возразил Кхар Тхикайи. — И уровень опасности планеты — сто тридцать пять, то есть высший.

— Какого рода хоть опасность?

— Не знаю, — марготианец осклабился. — Оттуда ведь живым еще никто не вернулся, на то и высший уровень. Но может быть, тебя заинтересует оплата?

И снова Дан не успел. Едва он собрался отказаться, Акула уже проявил любопытство.

— Тридцать. Миллионов. Кредитов, — четко и раздельно произнес Кхар Тхикайи.

Сумма была так огромна, что это не сразу укладывалось в голове. С такими деньгами можно и от Корпорации скрыться. Хватит и всей команде, и капитану. Купить, например, маленькую планетку, разводить на ней розы, черепах или детей... А опасность — разве пираты когда-нибудь работали в комфортных условиях?

— Хорошо. Я согласен.

— Давай скину подробности, — деловито проговорил марготианец. — Комиссионные пять процентов.

Акула вышел из храма, теперь в коммуникатор была залита информация о заказе: координаты планеты, приблизительное местоположение экспедиционной стоянки. Заказчику понадобились материалы этой самой экспедиции.

«Вряд ли кому придет в голову искать меня в такой… жопе мира», — пробормотал Дан, и сам не понял, чьи это слова. Происходящее нравилось ему все меньше, и дело не в рискованной эскападе, на которую он только что подписался. В этот момент Дан вдруг ощутил, что не знает, кто он — капитан ФСБ Платонов или капитан пиратского корабля Айрон Блад по прозвищу Акула. Придется взять сознание парня под жесткий контроль, подумал он. Еще не хватало уступить недобитой личности пирата.

«Да хрен-то тебе», — тут же послышался мысленный ответ Блада. Похоже, он тоже не симпатизировал чужаку. Интересно, что Акула ничуть не испугался появления «голоса в голове», просто сразу жестко воспротивился ему.

Пока Дан решил хоть немного изучить объект. Принялся рыться в памяти. Блад упорно сопротивлялся. То, что удалось выяснить, характеризовало Акулу как личность эпатажную, одиозную, склонную к театральным эффектам, и несомненно опасную.

Блад с детства был способным, в школе о нем отзывались, как об ученике с высоким уровнем интеллекта и качествами лидера. Но он был злобен, нахален, не признавал авторитетов, поэтому не прошел отбор в высшую школу Корпорации, где готовили управленцев. Не взяли его и в пилоты звездолетов. Единственное, что светило Айрону — работа на межпланетном мусороуборщике.

В двадцать лет Бладу надоела такая жизнь. Парень угнал свой первый корабль. Набрал команду из полусотни таких же, как он, головорезов, и принялся грабить пассажирские звездолеты.

Через двенадцать лет он сделал отличную карьеру — стал самым известным пиратом галактики.

Что еще? У Акулы, как у всякого неординарного человека, имелось множество странностей. Например, фамилию Блад он присвоил в честь героя любимой книги, и каждый свой корабль называл не иначе как «Арабелла». Помещения звездолетов у него тоже именовались по-флотски: камбуз, рубка, кают-компания, а рядовые члены экипажа звались матросами.

Никогда и ни при каких обстоятельствах Акула не расставался с потрепанным, прочитанным много раз старинным томиком «Одиссеи капитана Блада», это был его фетиш и талисман. А уж Акулой его прозвали сами пираты, за любимую поговорку. «Отправить на корм акулам» — так он обозначал любое убийство.

Еще Акула был межпланетным расистом — если можно так выразиться. Он с подозрением относился к любым инопланетянам, и в команду набирал только землян.

На «Арабелле» уже закончилась погрузка. Блад взбежал по трапу. По негласному правилу, Дитрих фон Валленштайн должен был отчитаться о погрузке. Но штурмана нигде не было видно.

Дуриан, оказавшись на борту, тут же отправился на камбуз, донимать КОКа. Вскоре оттуда донеслось раздраженное рычание киборга, который угрожал размазать зверя по переборке, сварить его и пошинковать. Обещание всяческих кар сопровождалось довольным похрюкиванием Дуриана: он явно что-то спер, и теперь наслаждался лакомством.

— Ай семь, доложи обстановку! — приказал Блад.

Панельный экран, расположенный на переборке, замерцал потусторонним светом, и Акула в который раз порадовался, что отказался на борту корабля от голограмм, оставив допотопные экраны. Учитывая манеру поведения Ай семь, это было разумное решение.

— Зачем ты вызвал меня, смертный? — торжественно вопросил призрак в белом одеянии. Из-под капюшона выглядывал оскаленный голый череп.

После того как механик, он же гений программирования Сяо Ли провел последний апгрейд бортового компьютера, Ай семь слегка сбрендил. Он принимал разные виртуальные обличья, стараясь как можно сильнее шокировать собеседника, вворачивал крепкие словечки и всячески демонстрировал непокорность — вылитый трудный подросток. Нестандартное поведение было побочным эффектом нестандартного мышления, за которое компьютеру прощались все дурацкие выходки.

— Где Дитрих? — спросил Акула.

Изображение на экране стремительно поменялось. Перед Бладом предстал губастый длинноволосый мулат в кожаных штанах и шубе из белого меха, накинутой на голый торс. Вроде бы похожие образы встречались в старинных фильмах двадцать первого века, припомнил Акула. «Сутенер это, ярко выраженный, из негритянской комедии», — поправил Дан.

— Это не пиратский корабль, это летающий бордель, — сладко пропел мулат, — Распустил ты команду. Ей теперь не капитан нужен, а хорошая порка.

— Где. Дитрих, — жестко, раздельно, без выражения, проговорил Блад.

Обстановка на борту явно была штатной. Когда случалось что-то из ряда вон выходящее, компьютер дурачиться себе не позволял.

— В своей каюте, конечно, — фыркнул Ай семь. — Взял на абордаж Кривую Бетси. Навязал ближний бой, можно сказать.

Акула вздохнул и двинулся по коридору. Из-за двери штурманской каюты доносились характерные хриплые вопли и стоны.

— Ай семь, открой, — приказал Блад.

Панель отъехала, продемонстрировав тела, сложным образом переплетенные в узкой койке-капсуле. На первый взгляд казалось, что конечностей здесь гораздо больше, чем положено. Но при ближайшем рассмотрении все же выяснилось, что действующих лиц только двое — секс-киборг Бетси и Дитрих фон Валленштайн собственной персоной.

— Зашибись… О-о-о, что она творит! — простонал штурман, увидев Акулу.

— Может, прервешься?

— Погоди, сейчас…

Издав последний, особо интенсивный стон, Дитрих дернулся, на мгновение замер, потом спихнул с себя киборга. Бетси продефилировала голышом прочь из каюты, кокетливо покачивая округлыми, испещренными шрамами бедрами.

— С тех пор как Сяо Ли установил на нее эту продвинутую венерианскую секс-программу, она стала неповторима, — отдышавшись, сообщил старший помощник. — Ты обязательно должен попробовать…

— Спасибо, обойдусь.